Предыдущий | Содержание | Следующий
"Торонто Стар Уикли", 12 августа 1922
ПАРИЖ. Большой "аперитивный" скандал, который будоражит в настоящее время весь Париж, подорвал основы одного из излюбленных обычаев Франции.
Аперитив, или возбуждающий аппетит напиток ярко-красного или желтого цвета, обычно наливается из двух-трех бутылок спешащим официантом за час до обеда, когда весь Париж собирается в кафе и отравляет себя в веселом предвкушении пищи. Аперитивы - патентованные смеси, содержат большой процент алкоголя и по вкусу мало чем отличаются от вкуса медных дверных ручек. Они известны под названиями Амурет, Анис Деллосо, Амер Пикон, Бир, Томмисет и еще двадцати других. Сейчас аперитивы процветают в Париже, как новые сигареты в Торонто. Все дело в рекламе и в числе жаждущих попробовать чего-нибудь новенького.
Первый скандал произошел, когда полиция обнаружила, что абсент, запрещенный шесть лет тому назад, продается на всех перекрестках под названием Анис Деллосо. Вместо того чтобы быть прекрасного зеленого цвета, воспетого второстепенными поэтами до самых сухих уголков вселенной, абсент превратился в массовую продукцию бледно-желтого сиропа. Тем не менее он по-прежнему отдавал лакрицей, при смешении с водой становился молочно-белым и обладал реакцией замедленного действия, возбуждая в завсегдатае Бульваров желание вскочить на свою новую соломенную шляпу и в экстазе прыгать уже после третьего Деллосо.
Достаточно было одного ликующего крика на Бульварах, как через несколько дней реклама из "уст в уста" сделала Анис Деллосо самым популярным напитком в городе. Всё это продолжалось до тех пор, пока полиция не запретила производство абсента.
Анис Деллосо производится и в настоящее время. У него все тот же лакричный привкус, но завсегдатай Бульваров напрасно ждет того ощущения, которое возбуждало в нем желание протанцевать шимми на Эйфелевой башне. Ибо это уже не абсент.
Большой же "аперитивный" скандал связан с 14 июля. День взятия Бастилии - великий национальный праздник Франции. В этом году он начался в среду ночью, тринадцатого июля, и продолжался, не ослабевая, весь день четверга, всю ночь четверга, весь день пятницы, всю ночь пятницы, весь день субботы, всю ночь субботы, весь день воскресенья, всю ночь воскресенья. Большие учреждения, магазины, банки были закрыты с полдня среды до второй половины дня понедельника. Для того чтобы хоть как-нибудь воздать должное этому торжеству, понадобилось бы восемь колонок петита.
Через каждые два квартала шло народное гулянье с танцами. Улицы были украшены цветными, фонарями, флагами, играла музыка, предоставленная муниципалитетом. Все это звучит мирно и спокойно, но на самом деле было далеко не так. Было отдано распоряжение, запрещающее перемещение автобусов и такси по улицам, где шло гулянье. И в результате в городе не было никакого транспорта.
Оркестр на улице под нашей квартирой состоял из аккордеониста, двух барабанщиков, трубача и корнетиста. Эти четыре мужественных и неутомимых человека сидели в фургоне, установленном на винных бочках под сенью наломанных веток, как я полагаю, в соседнем парке. И в этой тенистой беседке они сидели, пили, ели и, сменяя друг друга за инструментами, играли с девяти вечера до восьми утра следующего дня, а толпа все прыгала и скакала в польке!
Так продолжалось четверо суток подряд, в течение которых жители квартала днем уходили немного вздремнуть, а все остальное время толклись на улице, танцуя. Надо было видеть, как эти двадцать-тридцать пар лихо отплясывали в семь утра, протанцевав всю ночь. Здесь были не студенты, или художники, или какие-нибудь им подобные безумцы, заметьте, а продавщицы, мясники, пекари, рабочие, кондукторы трамваев, прачки, букмекеры. Веселье было грандиозное и оно не могло держаться на воде.
Займемся же "аперитивным" скандалом. Правительство отпустило миллионы франков на празднование. Считалось, что деньги были израсходованы разумно - на поощрение патриотических настроений. Повсюду развевались национальные флаги, беспрерывно вспыхивали фейерверки, а в Лонгшампе в восемь утра состоялся пышный военный парад. Его посетили тысячи людей, которые, протанцевав всю ночь, пришли отсыпаться на траве. Невменяемый молодой радикал в последней стадии туберкулеза выстрелил в префекта полиции, приняв его за Пуанкаре, и патриотически настроенная толпа растерзала его. Совершенно очевидно, что жизнь Пуанкаре была спасена исключительно благодаря 14 июля. Разве после такой ночи, какую провел Париж, можно было попасть в цель? Это было великолепное празднество.
Скандал заключался в том, что над головами музыкантов, там, где правительство вывесило флаги, истратив деньги на музыку и украшение, появились огромные полотнища, рекламирующие различные сорта аперитива. Так, в одном квартале можно было видеть прикрытый трехцветным флагом плакат: "Пейте Амурет!" В другом народ отплясывал в экстазе патриотизма под лозунгом: "Да здравствует Анис Деллосо - самый лучший аперитив в мире!"
Никто, казалось, не замечал этих вывесок на протяжении всех четырех вечеров, но, как только танцы закончились, последовал приказ начать большое расследование с целью выяснить, на каком основании правительство, истратив свыше двух миллионов франков, предоставило такую широкую рекламу производителям аперитивов. Несколько ведущих газет выступило против подобного празднования 14 июля в будущем. Настоящий скандал происходит сейчас в Париже, и расследование по поводу появления реклам аперитивов все еще продолжается.
Предыдущий | Содержание | Следующий