Вопреки тому, что почитается неоспоримой истиной, а именно будто великий талант (или гений, как мы говорим на новый лад) непременно сродни безумию, мы неизменно убеждаемся, что обладатели величайших талантов, напротив, оказываются наиболее здравомыслящими писателями. Наше сознание отказывается представить себе Шекспира сумасшедшим. Величие таланта (под этим словом здесь подразумевается главным образом поэтический дар) проявляется в поразительном равновесии между всеми способностями. Сумасшествие - это несоразмерное разрастание или исключительное превосходство одной из них. "Могуч талант", говорит Каули 1 о своем друге-поэте:
... но силой дарованья
Все ж управляет ясное сознанье.
Оно, как месяц, вышний властелин
Приливных вод во мгле ночных пучин.
Ошибочное суждение о гении коренится в том, что люди, находя в воспарениях высокой поэзии экзальтацию, совершенно чуждую их опыту, которому доступны лишь грезы и бредни, якобы ей близкие, приписывают эти грезы и бредни поэту. Но истинный поэт грезит наяву. Предмет его вдохновения ни в малой мере им не владеет, напротив, это он над ним властвует. В рощах Эдема он разгуливает так же непринужденно, как по родным тропам. Он поднимается в небеса, в Эмпирей и не хмелеет. Он бестрепетно ступает по раскаленным камням; с полным самообладанием стремит свой полет через "царства хаоса и древней ночи" 2. Или, отдаваясь на волю еще более беспощадного хаоса "расстроенного человеческого ума", не прочь иной раз сумасшествовать с Лиром или ненавидеть человечество (тоже род сумасшествия) вместе с Тимоном, но и это сумасшествие, и эту мизантропию, как бы яростны они ни были, он всегда держит в узде рассудка и не дает им разыграться в полную силу даже тогда, когда, казалось бы, предоставляет им наиполнейшую свободу. С ним неотлучен его добрый гений, который устами верного слуги Кента шепотом настоятельно советует ему вести себя более разумно или вместе с честным домоправителем Флавием 3 побуждает его принимать более благожелательные решения. Когда он на наш взгляд далее всего отходит от естества человеческого, он наиболее верен ему. Если он вызывает к жизни создания, стоящие за доступными природе границами, он все-таки их подчиняет установленным ею законам. Он неукоснительно верен этой верховной руководительнице даже тогда, когда он, казалось бы, особенно явственно предает и покидает ее. Сотворенные им существа подчиняются предуказанному для них поведению. Даже созданные им чудовища во всем покорны ему, подобно дикому стаду тварей морских, которых пас сам Протей 4. Он укрощает и облекает их плотью и кровью, пока они сами не начинают удивляться себе, как индейцы-островитяне, которых принудили надеть европейское платье. Калибан и ведьмы 6 так же верны законам своей природы (и нашей, с некоторыми отличиями), как Отелло, Макбет и Гамлет.
167
В этом отличие больших талантов от малых; если последние хотя бы чуточку отклоняются от природы и действительной жизни, они теряют себя и своих читателей. Их призраки не знают закона, их видения - ночные кошмары. Они не творят, ибо творчество предполагает созидание и последовательность. Их воображение не деятельно, ибо быть деятельным значит создавать сущность и форму; оно бездеятельно и безучастно, как человек во власти болезненных грез. Вместо сверхъестественного или того, чего мы в природе не знаем, они предлагают нам попросту неестественное. Когда бы все заключалось лишь в этом и умственные галлюцинации обнаруживались только в обработке сюжетов, не согласных с природой или выходящих за пределы ее, такое мышление с некоторыми оговорками можно было бы извинить, если оно и впадает в своенравие и распущенность; во даже в описания реальной и повседневной жизни, той, что у всех на глазах, любой из этих более скромных талантов непременно отойдет от природы дальше, проявит больше той нелогичности, которая, естественно, сродни помешательству, чем великий гений в своих самых "сумасшедших порывах", как где-то называет их Уизерс 6.
Мы обращаемся ко всем тем, кто знаком со средним уровнем романов Лейна 7, имевших хождение лет двадцать-тридцать назад, - убогой духовной пищей женской половины читающей публики - пока не вознесся более мощный гений и не изгнал навсегда этих неспособных насытить призраков, и спросим, не находят ли они, оказавшись посреди невероятных событий, бессвязных случайностей, нелепых героев третьеразрядной любовной интриги, действующие лица которой все те же лорд Глендамор и мисс Риверс, а сцена - попеременно то Ват, то Бонд-стрит, - что их мозг более взбудоражен, память более перегружена, представление о том, где и когда это все происходит, более смутно, а видения, ими овладевшие, более ошеломляющи, чем все, что они испытали, блуждая по сказочным странам Спенсера.8 В произведениях, о которых мы говорим, все нам чуждо, кроме имен и названий мест; действующие лица не принадлежа) ни к нашему, ни к какому-либо иному мыслимому миру; тут бесконечная вереница поступков без цели или целей, ничем и никак не мотивированных: мы встречаем призраков на наших привычных путях - тени нареченные христианскими именами. У названного поэта имена оповещают о выдумке, и у него не наш в никаких указаний на определенное место, ибо предметы и лица в "Королеве фей" не уведомляют о том, где они находятся. Но во внутренней их природе и законах, управляющих их речью и действиями, мы чувствуем себя дома и на знакомой почве. Первый обращает жизнь в сновидения, второй самым беспорядочным сновидениям придает обыденность повседневных происшествий.
168
Каким тончайшим искусством прослеживать пути мысли достигается это, мы, не будучи достаточно сильны в философии, объяснять не беремся, но в чудесном эпизоде в пещере Маммоны, где бог денег появляется сначала в жалком обличье скупца, затем принимается за обработку металлов и становится богом сокровищ вселенной и отцом дочери по имени Честолюбие, перед которой весь мир преклоняется, пытаясь снискать ее милости; есть в этом эпизоде и плоды Гесперид 8, и воды Тантала 10, и Пилат 11, тщетно, но вовсе не беспричинно омывающий руки в том же потоке, так что мы одно мгновение пребываем в пещере старого скопидома, другое - в кузнице Циклопов 12, во дворце и еще в преисподней, все это сразу, в непрерывных сменах самых сбивчивых сновидений, а наш разум тем не менее все время бодрствует и не в состоянии, да и не хочет раскрыть обман, - во всем этом доказательство того глубоко запрятанного душевного здоровья, которое руководит поэтом в его самых как будто диких блужданиях.
Сказать, что весь упомянутый эпизод - точное подобие образов, порожденных душою во сне, недостаточно; он и вправду какое-то подобие их, но какое! Пусть самый романтичный из нас, проведя всю ночь в созерцании беспорядочных и великолепных картин, попытается восстановить их поутру и исследовать своим пробудившимся разумом. То, что представлялось таким изменчивым и вместе с тем последовательным и неразрывным, пока наши способности покоились в бездействии, будучи подвергнуто холодному рассмотрению, представится таким бессмысленным и бессвязным, что мы устыдимся своего заблуждения, устыдимся, что приняли, пусть во сне, чудовище за божество. Но хотя переходы в привлекшем нас эпизоде с голь же внезапны, как в самом причудливом сновидении, наш пробудившийся разум их все же оправдывает.
Впервые - в "Новом ежемесячном журнале" (май 1826 г.).
1 Каули - см. с. 220, примеч. 39. Цитируемое четверостишие - из элегии "На смерть мистера Уильяма Гарвея", которым Каули почтил память выдающегося ученого Англии Гарвея (Harvey, 1578-1657), открывшего кровообращение и заложившего основы эмбриологии.
2 ..."царства хаоса и древней ночи" - слова из поэмы Мильтона "Возвращенный рай" (кн. I, 543): "The Reign of Chaos and old Night".
3 ...устами верного слуги Кента... домоправителем Флавием...-Речь идет о персонажах Шекспира: графе Кенте, оставшемся верным Лиру и ухаживавшем за ним под видом слуги, когда у Лира помрачился рассудок; о Флавии, дворецком Тимона, бескорыстно преданном ему ("Тимон Афинский").
4 Протей - в греческой мифологии морское божество, способное принимать различные облики. Ему подвластны дельфины, тритоны и другие морские существа из свиты Посейдона.
5 Калибан и ведьмы... - Калибан - дикарь, урод, персонаж "Бури" Шекспира; ведьмы - в его же трагедии "Макбет".
6 ...сумасшедших порывах..." - слова из поэмы Джорджа Уизерса (Withera. 1588-1667) "Пастушеская охота" ("Shepherd's hunting"), Эклога 4. .
7 ... романов Лейна... - Имеются в виду книги, выходившие в издательстве "Минерва" Вильяма Лейна.
8 Спенсер - См. с. 235, примеч. 2,
9 ...Плоды Гесперид... - золотые плоды, которые росли на крайнем западе обитаемой земли. Дерево, несущее эти плоды, богиня Земли Гея подарила Гере в день ее свадьбы с Зевсом и поручила нимфам Гесперидам охранять их. Добывание этих плодов составило один из подвигов Геракла.
10 ...воды Тантала... - Царь Тантал был любимцем богов, но за преступление против них (в разных мифах давались разные версии преступления) был осужден Зевсом на вечные муки: стоя по горло в воде, он томился от жажды, так как вода уходила, лишь только он наклонял голову, чтобы сделать глоток.
12 Пилат - Римский наместник в Иудее, который, согласно Евангелию, совершил обряд омовения рук, дабы показать этим, что непричастен к смерти Христа, казненною по требованию толпы.
12 ...в кузнице Циклопов... - Циклопы, согласно мифу, могучие одноглазые великаны, подручные бога-кузнеца Гефеста.