Окинув предварительным взглядом конец этой статьи - совсем как осторожный знаток гравюр, который никогда не преминет справиться краешком глаза (и пока он читает, вид у него такой, будто он не читает) где-нибудь в углу, quis sculpsit,* и только тогда возвещает, что этот редкий лист - работа Вивареса или Вуллетта, 1 - ты, читатель, как я отчетливо слышу, восклицаешь: "А кто такой Элия?".
Поскольку в моей последней статье я пытался развлечь тебя описанием полузабытых нравов нескольких ныне покойных стариков-клерков старинной торговой фирмы, уже давно пришедшей в упадок, ты, без сомнения, успел счесть меня в своих мыслях сочленом той же корпорации в их сотоварищем и решил, что я - боготворящий свою конторку, изборожденный морщинами и остриженный под гребенку писец, один из тех, кто поддерживает собственное существование гусиным пером, подобно иным больным, которые, как известно, всасывают через него жидкую пищу,
* кто вырезал (лат.).
11
Ну что ж! Не отрицаю, что это недалеко от истины. Признаюсь, что в первую половину дня - ив этом моя причуда, моя фантазия, - когда ум всякого литератора нуждается в некотором отвлечении (а самое полное это такое, которое с первого взгляда кажется наиболее несовместимым с любимым трудом), я трачу несколько добрых часов моего рабочего времени на обозрение партий индиго, хлопка, шелка-сырца, отрезов ткани в цветочных узорах или каких-либо иных. Итак, сначала ***, после чего служба вас отпускает домой с такою невыразимо возросшею жаждою вернуться в общество книг, в ***, что все поврежденные листы бумаги и никому не нужная обертка бумажных листов большого размера испещряются вами легко и естественно сонетами, эпиграммами, очерками, так что даже обрезки и отбросы торговой конторы споспешествуют писательскому успеху. Отпущенное на волю перо, корпевшее все утро посреди нескончаемого обзора чисел и цифр, скачет и резвится в свое удовольствие на покрытых цветами просторах полуночных писаний. Оно словно набирает силу и сбрасывает с себя путы ***. Вы видите, таким образом, что литературное достоинство Элии очень мало страдает - если вообще страдает - из-за того, что он опускается до служебной деятельности.
Пристально и подробно рассматривая многие светлые стороны, свойственные жизни общественных учреждений, я отнюдь не хотел бы, чтобы меня сочли слепым к известным их недостаткам, которые коварный хулитель без труда сможет отыскать в этой одежде Иосифа.2 И здесь я должен позволить себе от полноты души посетовать на то, что на протяжении всех двенадцати месяцев отменены и окончательно уничтожены упоительные отдушины и брызги свободы, так называемые красные дни,3 ставшие ныне для осуществления личных намерений и целей напрасными днями. Были Павел, Стефан и Варнава, -
Эндрю и Джон, прославленные встарь4 , -
и мы имели обыкновение почитать все их дни за праздничные в течение всего того времени, что я проучился в школе Христова приюта. Припоминаю изображения этих святых в старом Баскетовом молитвеннике.5 Там Петр 6 был нарисован распятым в крайне тягостном для него положении, святой Варфоломей 7 - в мучительные мгновения сдирания с него кожи - совсем как прославленный Марсий8 у Спаньолетто.9 Я благоговел перед ними всеми и чуть не плакал от жалости, что из их числа изъят Иуда Искариот, - до того любили мы блюсти священную память о святых:
только меня слегка огорчал союз того, хорошего Иуды и Симона,10 объединивших свои святости лишь затем, чтобы сообща учредить всего-навсего одно единственное празднество, как если бы здесь была проявлена неуместная при раздаче подаяния бережливость.
В жизни школьника и торгового служащего эти праздники были светозарным явлением, и "из мрака дали свет их нам сиял". В те дни я был как бы живым альманахом. Я мог сказать наперед, что день такого-то святого выпадает на ближайшую неделю или на неделю, которая за нею последует.
12
Бывало, крещение, к регулярно повторявшемуся несчастью, раз в шесть лет приходилось на воскресенье. Теперь я разбираюсь в этих делах немногим лучше совершеннейшего профана. Я не хотел бы, чтобы обо мне составилось мнение, будто я обвиняю поставленных надо мною гражданских должностных яиц, посчитавших дальнейшее празднование тезоименитства этих святых папистским, исполненным суеверия. Только мне кажется, что если бы, принимая во внимание столь большую давность обычая, сначала приличия ради осведомились у их святейшеств епископов..., но я забрел в такие места, где дно уходит у меня из-под ног. Я не тот человек, кому дано устанавливать пределы гражданской или духовной власти, - я всего-навсего Элия, не Селден, 12 не архиепископ Ашер, 13 хоть в настоящее время и нахожусь в гуще их книг, в сердце учености, под сенью всевеликого Бодлея 14.
Здесь я могу изображать джентльмена, выдавать себя за студента. Такой, как я, с юных лет отлученный от сладостной пищи академического образования, не найдет ничего приятнее, чем пребывание в течение нескольких праздных недель в одном из наших университетов. К тому же их каникулы в это время года весьма кстати совпадают с нашими. Здесь я могу совершать, никем не тревожимый, любые прогулки и мечтать о каких угодно ученых степенях и званиях. Мне мнятся, что я уже удостоен их. Я наверстываю упущенные возможности. Я могу поутру встать с постели с первым ударом церковных колоколов и представить себе, что они звонят исключительно для меня. Когда я в смиренном настроении, я могу вообразить себя студентом-стипендиатом 15 или студентом, содержание которого обеспечивается кассою его колледжа. Напротив, когда на меня находит павлинья гордость, я важничаю, словно своекоштный студент. В более серьезные минуты я веду себя, точно я - магистр искусств. И впрямь, думается мне, я изрядно похож на столь почтенную личность. Я не раз видел, как тусклоглазые жезлоносцы и слуги в очках, убирающие спальни студентов, отвешивают поклоны или расшаркиваются, когда я прохожу мимо, благоразумно ошибаясь и принимая меня за значительную особу. Я всегда в черном, что утверждает их в этом предположении. И только во внушающем благоговение внутреннем дворике колледжа Церкви Христовой я соглашусь сойти по меньшей мере за серафического доктора.16
В это время все вокруг принадлежит тебе: могучие деревья у колледжа Церкви Христовой, рощи возле колледжа Магдалины! В валах ни души, и двери распахнуты настежь, приглашая вас незаметно проскользнуть внутрь и воздать должное тому или иному из основателей колледжей или знатной, а то и царственной благодетельнице (лучше она была бы моею!), чей портрет как будто улыбается своим призреваемым и принимает меня в их число. Затем взглянуть мимоходом на чуланы и кладовые, от которых так и веет старинным гостеприимством, на необъятные погреба под кухнями, на кухонные очаги, заветные укромные местечки, печи, испекшие свои первые пироги четыреста лет назад, и вертелы, жарившие мясо еще для Чосера! 17 Самый ничтожный предмет кухонной утвари возвеличен для меня благодаря его воображению, и повар становится в моих главах экономом.
13
Древность! О дивное очарование! Что ты такое? Ведь ты все, будучи ничем! Пока ты существовала, ты не била древностью, ты была ничем и у тебя была своя, еще более удаленная в прошлое древность, как ты называла, и ты озиралась на нее со слепым благоговением; тогда ты казалась себе плоеной, нудной, современной! Что за тайна сокрыта в этом обращении вспять? Ими мы какие-то полу-Янусы, *18 раз не можем смотреть вперед с таким же восторженным обожанием, с каким неизменно обращаем взоры назад! Всесильное будущее как бы ничто, будучи всем! Прошлое - ею вес, будучи ничем!
Что же было для тебя мрачным средневековьем? Солнце всходило, сияя, конечно, ire меньше, чем ныне, и человек так нее точно принимался с утра за работу. Почему же мы никогда не можем услышать упоминания об этих веках без того, чтобы у нас не возникло при этом сопутствующего представления о как бы доступном осязании) мраке, окутавшем лик мира, я о том, что наши предки бродили взад и вперед на ощупь!
Среди всех твоих редкостей, старец Оксенфорд, 20 что больше всего приходится мне по душе и тешит меня, это твои вместилища рассыпающейся прахом учености, твои книжные полки... Что за чудесное место старинная библиотека! Так и кажется, будто все души всех тех писателей, что завещали свои труды этому основанному Бодлеем книгохранилищу, покоятся здесь, словно в каком-нибудь дортуаре или в общей усыпальнице. Я не хочу касаться руками, осквернять листы их сочинений - их погребальные саваны. С таким же успехом я бы мог прогнать тень. Я словно вдыхаю ученость, прогуливаясь среди этой книжной листвы, и запах старинных, источенных молью переплетов душист, как первый цвет яблонь познания, что росли посреди благословенного плодового сада.
Еще того меньше покушаюсь я потревожить более давний покой манускриптов. Это - variae lectioues,** столь соблазнительные для более изощрённого нёба, которые могут лишь растревожить и смутить мою веру. Н не разгребатель Геркуланума; согласных показаний трех прежних свидетелей 21 было бы для меня достаточно. Предоставляю эти редкости Порсону 22 и Д, Д.,29 которого, к слову сказать, я нашел зарывшимся, точно моль, и каков-то изрядно истлевший архив, извлеченный им из какого-то забытою шкафа в закоулке Ориела. Впившись глазами в книгу, он чуть ли не врос в нее. Столь же недвижимый, как любая из них, стоял он у старинных полок. Мне страстно хотелось обрядить его в русский сафьян и назначить ему место на полке. Он мог бы сойти за Скапулу 24 большого формата,
* Янусы с одним лицом.18 Сэр Томас Браун.
** различные комментарии (лат.).
14
Приверженность Д. к посещению этих вместилищ учености отличается поразительным постоянством. Немалую толику своего очень и очень умеренного состояния он истратил, как я понимаю, на поездки между ними и Клиффордз Инн,25 где он обосновался с незапамятных пор и жил точно голубь в змеином гнезде, не замечая и не чувствуя этого посреди несусветной толчеи стряпчих, писцов этих стряпчих, судебных приставов, обвинителей и всевозможных паразитов закона, пребывая меж них "в спокойствии и тишине".26 Когти закона в него не вонзаются, вихри тяжб проносятся над его скромными комнатами, непреклонный чиновник шерифа, проходя мимо, снимает перед ним шляпу. Ни грубость закона, ни грубость беззакония его нимало не задевают, никто не помышляет о том, чтобы учинить над ним насилие или несправедливость - с таким же успехом вы могли бы "ударить отвлеченную мысль".
Д. рассказывал мне, что уже многие годы прилежно исследует любопытные обстоятельства, связанные с историей двух старейших наших университетов; что совсем недавно ему случилось наткнуться на собрание рукописных хартий, имеющих касательство к Кембриджу, и что благодаря этому он надеется разрешить кое-какие все еще не вполне выясненные вопросы, и в частности извечный спор между обоими университетами, который из них основан раньше, который позднее. Боюсь, что пыл, который вкладывает Д. в эти бескорыстные изыскания, не встретил поддержки, какой заслуживает, ша здесь, ни в Кембридже. Советы обоих университетов и руководители колледжей меньше всего озабочены такими вопросами. Довольствуясь молоком своих Alinarum rnatrum,* они высасывают их, нисколько не дознаваясь, каков же возраст этих почтенных матрон, и склонны считать подобное любопытство дерзким и даже кощунственным. Они держат свои тучные, плодородные земли in manu,** и заниматься раскопками в документах на право владения - совсем не по ним. Во всяком случае, я слышал это от других, ибо Д. не такой человек, чтобы жаловаться.
Когда я обратился к погруженному в чтение Д., он отпрянул, как строптивая телка. И правда, вероятность нашей встречи в таком месте как Ориел была не очень-то велика. Но Д. повел бы себя точно так же, если бы я столь же неожиданно подошел к нему во время его прогулки по Клиффордз Инн или в Темпле. В добавление к своей досадной близорукости (следствие его занятий допоздна и полунощных бдений при светильнике) Д. самый рассеянный человек на свете. Однажды утром оп явился к нашему общему другу М.27 на Бедфорд-сквер и, не застав никого дома, вошел вслед за слугою в прихожую, где, потребовав перо и чернила, внес (отлично сознавая, что делает) свое имя в книгу, которая обычно лежит наготове в таких местах, дабы в ней была отмечена неудача, постигшая несвоевременного или невезучего посетителя, после чего церемонно удалился с многословными сожалениями.
* Матерей-кормилиц (лат.).
** в руке (лат.).
15
Часа через два-три рок, направлявший его прогулку, снова привел его в те же края, и снова упоительная картина безмятежного домашнего очага у М. - миссис М., возглавляющая его, как повелительница домашних ларов, а вместе с нею - прелестная А. С.28 - так неодолимо заполонила его воображение, что он еще раз является в тот же дом (позабыв, что "хозяева безусловно не вернутся из загородной поездки раньше, чем через неделю") и, огорченный вторично, опять требует перо и бумагу; ему снова приносят книгу, и ровно одной строкой выше, чем там, где он собирается запечатлеть свою вторую по счету подпись, его первая подпись (только-только просохшая) смотрит на него, как второй Сосий 29 или как внезапно представший перед его глазами двойник. Впечатление от этой сцены нетрудно себе представить. Д. принял кучу благоразумных решений, дабы не допускать таких промахов в будущем. Надеюсь, он не станет придерживаться их с чрезмерною непреклонностью.
Ведь для Д.Д. витать где-то вне собственного тела означает порою (не примите это за богохульство) пребывать с господом. В то самое время, когда Д. встречается с тобою на улице и, не узнав тебя, следует дальше или, если ты остановишь его, вздрагивает от неожиданности и изумления, - в это мгновенье, читатель, он находится на горе Фавор 30 или на Парнасе, иль в горних областях, где обитает Платон,31 или в обществе Харрингтона,32 вместе с ним мысленно создавая "бессмертные республики" и составляя планы преобразовании твоего отечества, или рода людского и, быть может, раздумывая над тем, какую бы любезность оказать лично тебе, и тогда, вдруг осознав, что ты сам перед ним, виновато вздрагивает от твоего внезапно навязанного ему присутствия.
Д. везде восхитителен, но лучше всего он в таких местах, как Оксфорд. Он не помышляет о Бате. Ему не по себе в Бакстоне, в Скарборо, в Харрогете 33. Кем и Айздс 34 ему "милее всех вод Дамаска", 36 На холме муз он так же счастлив и добр, как Пастухи на Усладительных горах, и, когда он водит вас по университетским колледжам, вам мнится, что он - Истолкователь из Прекрасного дворца.36
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые - в "London Magazine" (октябрь 1820 г.), в рукописи дата: 5 августа 1820 г.
Оксфордский университет так же, как и Кембриджский, принадлежит к числу старейших в Европе. Со временем Кембридж стал средоточием преимущественно естественных и точных наук, Оксфорд - гуманитарных. Высокая плата за обучение сделала эти университеты доступными главным образом представителям высокопоставленных и обеспеченных слоев населения. Организационные принципы в старинных английских университетах настолько несхожи с нашими, что на них необходимо коротко остановиться. Эти университеты самоуправляются и подчиняются непосредственно парламенту. Структурно они делятся не на факультеты а на колледжи, которые не являются учебными заведениями, представляя собой род братств, восходящих по своему характеру еще к средневековым монастырским организациям. Колледжи не имеют (или почти не имеют) учебных помещений, но только библиотеки, общие трапезные в жилые помещения для членов колледжа (fellows), т.е. "удостоенных степени" (graduates) а также и студентов, не удостоенных степени (undergraduates). Члены в студенты всех колледжей являются "членами" (members) университета Члены колледжа избирают главу колледжа (Master) из наиболее уважаемых профессоров и других университетских должностных лип. Студенты в выборах не участвуют. Учебным процессом ведают факультеты, институты, лаборатории и т. п. совершенно независимо от колледжей. Закончив курс общеобразовательных предметов и сдав экзамены, студент-undergraduate получает степень бакалавра (Bachelor); бакалавр имеет право в течение трех лет сдать три специальных экзамена и защитить "тезисы". После защиты "тезисов" (а в известных случаях и без защиты) бакалавру присваивается средневековая ученая степень "магистра свободных наук" (буквально - "искусств": Magister artiuin liberalium, сокращенно М.А.; в других университетах степени М. А соответствует степень Philosophiae Doctor - Ph.D.). Некоторые факультеты, например богословский, присваивают вместо (или сверх.) степени магистра степень доктора (D. D. - Doctor of Divinity, Divinitatis Doctor).
215
Оксфордский университет восходит к высшей монашеской схоластической школе Studium generale, основанной вскоре после 1167 г. Из нее в 1249 г. был создан первый колледж, так называемый Университетский. Кембриджский университет существует с 1257 г. В дальнейшем в обоих университетах возникали новые колледжи на средства высокопоставленных и богатых жертвователей. Эти первоначальные взносы, равно как и последующие пожертвования (главным образом от богатых бывших воспитанников), играют большую роль в бюджетах колледжей и университетов. При Лэме в Оксфорде было восемнадцать колледжей. Некоторые из них названы в очерке: Колледж Церкви Христовой (Christ Church), Колледж Тела Христова (Corpus Christie Колледж Магдалины (Magdalen), Колледж Ориел (Oriel). Кроме того. Оксфордскому университету принадлежали музеи, картинная галерея, издательство, ряд библиотек.
1 ...работа Вивареса или Вуллетта... - Виварес (Vivares) Франсуа (1709- 1780) - гравер и художник-пейзажист, француз по происхождению, живший в Лондона с 1727 г.; Вуллетт (Woollett) Вильям (1735-1785) - художник-гравер, известный и в Англии, и на континенте.
2 Иосиф - один из сыновей патриарха Иакова. Иаков любил Иосифа "более всех сыновей своих, потому что он был сын старости его" (Книга Бытия, 37, 2). Отец дал Иосифу на зависть другим сыновьям "разноцветную одежду".
3 ... красные дни... (red-letters days) - Так назывались дни больших праздников, обозначаемых в календарях красным цветом. Они были праздничными для Лэма в школьные годы, но, поступив на службу, он лишился этих "брызг свободы".
4 Были Павел, Стефан и Варнава... прославленные встарь… - Лэм неточно дает строку из "Возвращенного рая" Джона Мильтона: "Андрей и Симон, прославленные, ставшие знаменитыми вместе с другими" (кн. II, 95).
5 ... в... Баскетовом молитвеннике. - Подразумевается молитвенник, изданный Джоном Баскетом (Basket, ум. 1742), издателем Оксфордского университета.
6 Петр - апостол, которому Христос завещал руководство учениками и новообращенными. По преданию, Петр был распят в Риме на кресте вниз головой.
7 Святой Варфоломей - один из апостолов; по легендам, принял мученическую смерть: с него живого содрали кожу.
8 Марсий - мифический слагатель песен, вздумавший состязаться с Аполлоном, за что после победы в этом состязании с него, также с живого, содрали кожу (см. с. 213, примеч. 28).
9 Спаньолетто (т. е. "Испанчик") - испанский художник Хосе де Рибера (Jose de Ribera, 1591-1652), который большую часть жизни прожил в Италии. Среди многочисленных его картин есть и изображавшие мученичество святого Варфоломея, а также мученичество Марсия.
10 ... хорошего Иуды и Симона... - Иуда "хороший", в противоположность Иуде Искариоту, - апостол, принявший такую нее кончину, как и Варфоломей. Симон - апостол Петр, настоящее имя которого было Симон Петр. Дни, когда отмечается их память, стоят в календаре рядом: Петра - 29 июня (ст. ст.), Иуды - 30 июня. В этом смысле они "объединили свои святости".
11 ..."из мрака дали свет их нам сиял" (far off his coming shone) - цитата из "Потерянного рая" Мильтона (кн. VI, 769).
12 Селден (Selden) Джон (1584-1654) - юрист и политический деятель, подвергавшийся при Карле I преследованиям за протесты против попыток короля ограничить права парламента.
13 Ашер (Usher) Джеймс (1581-1656) -деятель англиканской церкви в католической Ирландии, архиепископ Ольстера, доктор богословия в Оксфорде, яростно преследовал католиков.
216
14 ... под сенью всевеликого Бодлея. - В Бодлеянской библиотеке в Оксфорде. Она названа но имени основавшего ее в 1603 г. государственного деятеля, ученого и собирателя книг Томаса Бодлея (1545-1613), завещавшего ей все свое огромное состояние. В XVII в. она стала одним из крупнейших книгохранилищ в Европе.
15 ... или студентом-стипендиатом… - Студенты Оксфордского университета не представляли единой категории. К основной массе принадлежали commoners, т. е. вносящие плату (чрезвычайно высокую) за обучение. Среди них выделялась особо привилегированная группа - gentlemen commoners. Лишь немногие освобождались от платы (sizars), некоторые же, совмещая обучение с выполнением служебных функций, получали стипендию (servitors).
16 ...за серафического доктора. - Серафический доктор (Doctor seraphicus)- один из почетных средневековых ученых титулов, которыми награждались особо прославившиеся столпы науки, отличившиеся мистическим по преимуществу направлением деятельности. Такого титула, в частности, был удостоен один из корифеев богословия, Иоанн Фиденца, прозванный Бонавентура (1221-1274).
17 Чосер (Chaucer) Джеффри (ок. 1300-1400) - знаменитый поэт, автор "Кентерберийских рассказов".
18 Янус - в древнеримской религии - двуликое божество, одно лицо которого обращено к прошлому, другое - к будущему.
19 Янусы с одним лицом. - Выражение из книги "Христианская мораль" английского писателя, преимущественно эссеиста, сэра Томаса Брауна (Browne, 1695- 1682), чьи сочинения неоднократно цитируются Лэмом.
20 Оксенфорд - Оксфорд (от среднеанглийского Oxenford - "бычий брод").
21 ... трех прежних свидетелей... - Лам хочет сказать, что он готов верить на слово показаниям трех признанных традицией свидетелей гибели Геркуланума, древнеримских писателей Плиния Младшего (ок. 62 - ок. 114), который в письме к историку Публию Корнелию Тациту (ок. 55-ок. 120) дал яркое описание извержения Везувия и гибели в Геркулануме своего дяди, писателя и ученого Плиния Старшего; самого Тацита, описавшего извержение со слов Плиния, и греческого историка Диона Кассия (ок. 155-229) в "Римской истории".
22 Порсон (Porson) Ричард (1759-1808) - филолог-эллинист, в ту пору признанный знаток греческой грамматики и стихосложения, издатель античных текстов.
23 Д. Д, - Дайер (Dyer) Джордж (1755-4841), друг Лэма, воспитанник Христова приюта и Кембриджского университета, автор "Истории Университета и колледжей Кембриджа" (1814), по словам Макдональда, издателя Лэма, - "скорее книжный червь, нежели литератор, и более антиквар, чем ученый".
24 ... сойти за Скапулу... - Речь идет об огромном фолианте капитального труда немецкого филолога XVI в. Иоганна Скапулы "Греко-латинский лексикон" (1579), неоднократно переиздававшемся во многих странах Европы; лондонское издание появилось в 1820 г.
25 Клиффордз-инн - юридическое учреждение, подчиненное Иннер-Темплю (одной из основных юридических и учебно-юридических корпораций), помещавшееся неподалеку от Темпля, в начале улицы Флит-стрит (см. с. 242).
26 ..."в спокойствии и тишине" (in calm and silent peace)-выражение из поэмы Мильтона "Возвращенный рай" (кн. IV, 42'5),
27 ... к нашему общему другу М.. .. - Подразумевается Бэзиль Монтегю (Montagu, 1770-1851), юрист и писатель-эссеист, друг Кольриджа, Лэма, Вордсворта, издатель сочинений Бэкона.
28 ...прелестная А. С.... - Анна Скеппер (Sk&pper, 1799-1888), падчерица Монтегю, вышедшая впоследствии замуж за Брайана Проктсра (Procter, 1787-1874), поэта, известного под псевдонимом Барри Корнуолл (Cornwall); его переводил Пушкин.
29 Сосий - персонаж в комедии английского поэта и драматурга Джона Драйдена (Dryden, 1631-1700) "Амфитрион" (1690), тема которой восходит через Мольера к древнеримскому писателю Плавту (ум. ок. 184 н. э.). В этой типичной комедии положений происходит непрестанное смешение двух пар персонажей: с одной стороны, царя Амфитриона и его слуги Сосия, с другой ~ богов Юпитера и Меркурия, принявших вид смертных.
217
30 Фавор - Церковная традиция считает, что на горе Фавор произошло так называемое "преображение господне": Христос с некоторыми учениками поднялся на гору и после молитвы явился им в преображенном, просветленном виде.
31 .. в горних областях, еде обитает Платон... - Платон (ок. 427 - ок. 347 до н. э.) - греческий философ. В его диалоге "Федон" говорится, что души тех, кто жил особенно благочестиво, отправляются в "страну высшей чистоты", над землей. Там же, полагает Лэм, должна пребывать и душа Платона.
32 Харрингтон (Harrington) Джон (1611-1677) - английский политический деятель и автор утопии "Республика Оцеана" ("The Соmmonwealth of Oceana", 1656), где под этим именем выведена Англия, управляемая всенародно избранным республиканским правительством Мегалетора (т. е. Кромвеля).
33 .. . помышляет о Бате. Ему не по себе в Бакстоне, в Скарборо, в Харрогете. - Перечислены курорты, наиболее популярные в Англии в начале XIX в.
34 Кем и Айзис... – Кем - река, на которой расположен Кембридж, Айзис - название Темзы в районе Оксфорда. Смысл фразы Лэма в том, что для Дайера цитадели знания дороже цитаделей здоровья.
35 ... милее всех вод Дамаска" -парафраз из Библии <4-я книга Царств, 5, 12), где сирийский военачальник Нааман говорит Еророку Елисею: ".... разве Азана и Фарфар, реки Дамасские, не лучше всех вод Иараиаьских?".
36 Пастухи на Усладительных горах... Истолкователь из Прекрасного дворца - аллегорические образы из нравствекно-дидактяческой иоэмы Джона Веньяна (Bunyan, 1628-1688) "Путь паломника" ("The Pilgrim's Progress", 1678-1884), Название это часто переводится "Путешествие пилигрима". Лама привлекали не только твердость нравственных идеалов Беньяна, но и выразительный, сильный и в то же время архаизированный язык его поэмы.