Бутусова А. Журналистский проект «Прогулка по городским горкам» (на материале устных историй и публикаций в СМИ)

Эта тема выбрана нами не случайно. Её актуальность, прежде всего, заключается в нарастающей необходимости знания истории и культурных особенностей своей «малой родины», места, в котором живёшь, формировании образа этого места.

В настоящее время чувствуется повышенный интерес к истории города Перми и отдельных его частей. Примером тому служат востребованные в самых широких читательских кругах краеведческие работы Е. Спешиловой, В. Гладышева, В. Абашева, С. Ваксмана, П. Корчагина и др. К теме изучения городского пространства все чаще стали обращаться печатные и электронные СМИ.

Однако удовлетворить потребность в изучении истории родного места далеко не всегда представляется возможным. Прежде всего, в связи с тем, что в истории города существует ещё много пробелов, так называемых «белых пятен». Так, например, в пермских СМИ (как и в целом в краеведческих исследованиях) очень неполно, разрозненно представлен материал о микрорайоне Городские Горки – месте весьма неслучайном на карте Перми, и чрезвычайно значимом в ее историко-культурном ландшафте. В этой связи позволим себе сослаться на мнение заведующей отделом краеведения Пермской областной библиотеки им. Горького, председателя пермского областного общества краеведов Т. И. Быстрых, которая считает, что сегодня наблюдается практически полное отсутствие репрезентативного краеведческого материала о Городских Горках. Обращение к Городским Горкам, исследование пространственной семиотики этого локуса мало описанного в научно-краеведческой литературе места составляет новизну работы. Актуальность исследования, помимо научно-краеведческого интереса, обусловлена также избранной нами формой практической части дипломного проекта, которая представлена в виде разработанного маршрута «прогулки» по Городским Горкам. С одной стороны, в настоящее время публикации в жанре прогулки стали популярной тенденцией печатных и электронных СМИ – в этом видится одно из возможных практических применений подготовленного нами материала. С другой стороны, разработанный маршрут «прогулки» может лечь в основу экскурсионного (тем более что пермские экскурсоводы сетуют на недостаток новых тем, сюжетов и поворотов в представленных экскурсионных маршрутах туристических фирм).

Итак, наша итоговая цель – представить в жанре «прогулки» историко-мифологическую сюжетику Городских Горок. Цель определяет ряд задач:

- собрать материал исследования: историко-краеведческие данные, публикации в СМИ, устные рассказы горожан;

- определить специфику устной истории как одной из информационных составляющих проекта;

- реконструировать историко-культурную топографию Городских Горок;

- выявить структурно-семиотические векторы развития мифологии Городских Горок, соотнести их с системой «пермского текста»;

- разработать концепцию «Прогулки по Городским Горкам»;

- апробировать на практике разработанный маршрут.

В ходе подготовки к дипломной работе, нами было опрошено порядка 50 информантов. В работе использованы записи устных историй 20 информантов разного возраста, пола и рода занятий. Среди респондентов преобладают люди молодого (до 25 лет) и среднего (25-45 лет) возраста. Общее количество использованных в работе часов записи на пленку и цифровой диктофон – около 8,5. Также была проведена работа с массивом газетных источников. В процессе работы нами было просмотрено 74 публикации в прессе, из которых в окончательный вариант дипломной работы вошли лишь 10, так как во многом публикации рассказывали об одних и тех же событиях. Соответственно, наиболее яркие из них вошли в дипломную работу. Кроме того, сегодня важным источником для изучения устной истории стала всемирная сеть Интернет. В частности, нами были использованы материалы устных историй, почерпнутые с сайтов «Городской форум Teron.ru», «Лыжи Перми. PermSki.narod.ru».

Методологической базой проекта стали исследования семиотики пермского городского пространства, легшие в основу понятия «пермский текст» (научные труды В. В. Абашева). Кроме того, в работе применены методы междисциплинарного направления Oral History, включающего элементы исторического исследования и журналистской практики (интервью), метод контент-анализа, а также историко-типологический метод.

Также в ходе подготовки дипломной работы были использованы исследования Д. Н. Хубовой, И. А. Разумовой, В. В. Барановой, П. В. Крылова других ученых, чьи работы связаны с изучением «устной истории», городского пространства и локального текста.

Дипломная работа состоит из трех глав. В первой мы раскрываем понятие «Устная история», исследуем возникновение данного направления, его дефиницию, специфику, подходы к изучению, проблематику метода. А также раскрываем теорию жанра прогулки в журналистском тексте.

Вторая глава представляет собой представленную хронологически структуру неофициальной, «устной» топографии микрорайона Городские Горки. В ней собран материал, накопленный нами за несколько лет: устные истории, публикации пермских СМИ, информация из опубликованных историко-краеведческих источников. Выявленная семиотическая структура ландшафта местности стала основой для формирования маршрута «прогулки» по Городским Горкам.

Сам маршрут представлен в третьей части дипломной работы. Маршрут предваряет концептуальное описание «прогулки».

Глава 1. «Устная история»:
теоретические и методологические аспекты изучения

1.1. Возникновение научного направления «устная история»

«Устная» форма бытования исторической информации существует с незапамятных времен. Среди древнейших источников, основанных на изустно передававшихся от поколения к поколению историях, Д.Н. Хубова, автор курса «устная история» в РГГУ, называет Библию, ставшую образцом того, как устное слово оказалась поглощено письменным.[1]

Вместе с тем, вплоть до XIX века летописцы и историки следовали устоявшейся системе «поглощения» устного рассказа письменным каноном, частного факта масштабной темой, описывая в основном войны, стихийные бедствия и природные катастрофы. Историков в меньшей степени занимали обыденность, обыкновенность, и уж тем более воспоминания обыкновенного человека о тех или иных событиях.

«Фетишизация письменных источников», как называет этот феномен Д.Н. Хубова, связана с тем, что единственным хранилищем устного была память личности или социума. История как наука отгородила себя от «ненаучных» устных источников, очертив поле своих исследований документами. Однако в связи с развитием современных технических средств устная история возродила древнейший метод исторического исследования, превратив его из мифа в знание, в полноценный исторический источник.

С середины XX века устная история пытается занять свое место среди традиционных научных методов изучения прошлого. И, что закономерно, письменная история начинает уступать лидирующие позиции даже не устной истории, а визуальной, даже виртуальной, созданной с помощью новых технологий, где пользователь может использовать все виды данных, включая аудио и видео.

Итак, «устная история» (Oral history) – это относительно новое научное направление, интенсивно развивающееся со второй половины ХХ в. Термин «устная история» был введен еще Барбэ д’Оревилли (1852), однако получил распространение после работ профессора Колумбийского университета Аллана Невинса. Последний в 1948 г. организовал исследование по устной истории, посвященное пионерам сейсмологических и морских геофизических исследований.

Устная история стала в известной степени ответом на «кризис 1968-го» (имеется в виду кризис общественного сознания в целом, проявившийся в конце 1960-х также и в академической, университетской сфере) - её последователи стремились «выйти за стены университетов в массы, соприкоснуться с дыханием реальной жизни, почувствовать её дыхание»[2]. Создатели направления устной истории, так называемые «левые историки» провозгласили свою Декларацию, где, в частности, запечатлели, что каждый человек интересен для истории. Поэтому «любой подход к селекции и выборке для радикально настроенных «устных историков» звучит хоть и научно, но оскорбительно»[3].

Практически одновременно в начале 1970-х годов шел процесс становления и борьбы за академическое признание «Устной истории» в британской историографии. Рождение в 1971 г. журнала «Oral History», несколько позже появление общества с одноименным названием во главе с одним из пионеров устной истории в Великобритании Полом Томпсоном, свидетельствовало о стремлении использовать новые методики в познании общества по принципу «истории снизу вверх» (термин П. Томпсона). Впервые устная история обрела академический статус в университете Эссекса, возникнув в виде специальности на факультете социологии.

Символично, что в мировой практике становление этого направления происходило практически параллельно. Примерно в это же время начался настоящий бум на биографические исследования. В течение десятилетия было основано несколько журналов, например, в США «Qualitative Sociology» («Качественная социология», 1978) и «International Journal of Oral History» («Международный журнал устной истории», 1980), в Испании «Historia y fuente oral» («История и устные источники», 1988) или в Германии журнал биографического исследования и устной истории под названием «BIOS» («БИОС», 1988).

В нашей стране пионерами разработки и внедрения в практику исторического исследования методов «устной истории» является «Комиссия для собирания и изучения материалов по истории Октябрьской революции и РКП» (Истпарт). Столкнувшись с отсутствием необходимых источников по изучаемой проблематике, сотрудники Истпарта впервые разработали и применили на практике комплексную методику собирания, обобщения и введения в научный оборот информации, полученной в результате планомерно организованной работы с очевидцами и участниками конкретных исторических событий.

По данным исследователя В. Корнеева, «комиссией и ее местными органами с помощью «устной истории» было собрано громадное количество документальных источников по истории революционного и общественного движения в России, Октябрьского переворота и гражданской войны, по истории политических партий и движений. Эти документы обладают сравнительно высокой степенью достоверности»[4].

Техника и методика «устной истории», разработанная и апробированная Истпартом на практике, была подхвачена и нашла широкое применение в деятельности научных и общественных организаций (Общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев, Общество старых большевиков, Истпроф, Истпрофтранс, Истмол и др.). В 30-е годы методы «устной истории» пытались практиковать редакции «Истории фабрик и заводов» и «Истории гражданской войны».

В конце 20-х годов «устная история», с помощью которой Истпарт собрал и ввел в научный оборот громадное количество документальных источников, пришла в противоречие с формирующейся официальной схемой в исторической науке. Результатом этого явилось упразднение Истпарта в 1928 году, а позднее и других упомянутых выше организаций, активно работавших в области «устной истории».

Впоследствии роль устной истории как метода исторического исследования часто игнорировалась и замалчивалась отечественной историографией. Только в конце 1960-х – начале 1970-х гг. у отечественных исследователей начинает пробуждаться интерес к устной истории. В опубликованных тезисах докладов научных конференций, конгрессов и семинаров появляются материалы, где основной обсуждаемой темой становится опыт устной истории в западных странах и ценность исторического интервью как источника. В 70-80-е гг. проводились устные опросы «передовиков производства», лучших колхозников, комбайнеров, а также ветеранов войны. Записи разговоров с ними вместе с фотографиями и наградами оседали и сохранились в краеведческом музее. Нельзя обвинять их в фальсификации, но сведения эти однобоки.

В 90-х гг. количество публикаций, освещающих актуальные проблемы источниковедения устной истории, возрастает. Обсуждается понятие и термин «устная история». В новом тысячелетии происходит распространение устной истории как особого научного направления.

1.2. «Устная история»: дефиниция, специфика, подходы к изучению, проблематика метода.

Из всех встретившихся в ходе исследования определений данного направления, наиболее полно отражающим сущность «устной истории» нам показалось определение А.И. Филюшкина: «Под устной историей понимается научная дисциплина, обладающая собственным методом исследования - интервью, с помощью которого осуществляется фиксирование субъективного знания отдельной человеческой личности об эпохе, в которой жил человек. Сущностью этого исследовательского направления является запись (как правило, с применением аудио- и видеотехники) устного рассказа очевидцев тех или иных событий, воспоминаний на заданную тему или о каком-то жизненном периоде»[5].

Актуальность устной истории, на наш взгляд, не подлежит сомнению. Во-первых, устная история дополняет имеющиеся документальные источники, во-вторых, что наиболее важно, является способом проверить и проанализировать официальную версию истории. Ведь долгое время в нашей стране «замалчивалась» правда о тех или иных событиях прошлого. А для наиболее полной картины прошлого недостаточно основываться на знания только «официальной истории».

Устная история служит инструментом сохранения и популяризации личных воспоминаний людей, обойденных вниманием «официальной» истории. Память каждого отдельного человека уникальна. Историческая память отдельной личности, вписанная в контекст глобальной и локальной истории, наполненная эмоциональностью и ценностными ориентирами человека – вот поле для изучения устной истории.

Об актуальности направления «Устная история» говорит Д.Н. Хубова в своем исследовании: «Теперь история обращается к прошлому через настоящее, через современников и их память, их отношение к прошлому. Люди и их воспоминания становятся документом, историей. Ценным здесь является то, что полученный материал позволяет узнать о тех или иных событиях, об отношении людей к этим событиям, об их мыслях, чувствах, переживаниях»[6].

Кроме того, устная история предоставляет обширный материал для других отраслей гуманитарной науки: Истории, Антропологии, Социологии, Фольклористики. Устная История сейчас имеет все основания считаться междисциплинарной практикой, позволяющей извлекать информацию из устных источников.

Намечая подходы к изучению «устной истории», стоит отметить, что этот метод (не говоря уже о постоянно растущем массиве документально фиксируемой устной информации) ещё не достаточно изучен отечественной наукой. Как отмечает Д.Н. Хубова, «сегодня изучение и всестороннее осмысление устной истории как нового научного направления выдвинулось в число наиболее популярных проблем, вызывающих острые споры в историографии, методологии науки, науковедении, исторической науке, социальной и культурной антропологии и других дисциплинах гуманитарного знания»[7].

Современная историческая наука характеризует устную историю как:

1) исторический материал, передаваемые устно знание и наследие, т.е. объект изучения;

2) метод исторического исследования объекта изучения (интервью как инициативное документирование элементов устной культуры; процесс фиксирования знания, передающегося в обществе изустно);

3) исторический источник, источник устного происхождения, созданный в результате использования этого метода;

4) научная дисциплина.

Между тем, отношение к устной истории зачастую неоднозначно: если Д. Н. Хубова выдвигает тезис о самостоятельной основе устной истории – как направления исторических исследований в рамках источниковедения, то другие исследователи определяют устную историю как процесс сбора воспоминаний, описаний или интерпретации событий из прошлого (И. Е. Кознова).

Наблюдаются различия в подходах к данному направлению и в других странах. В изложении «классика» устной истории Томпсона исследовательская работа в области Oral history служит не только средством приобретения новых знаний о прошлом, она предстает идеальной школой толерантности, политической корректности и «хождения в народ» по-европейски. По утверждению П.В. Крылова, «по сей день для устной истории в западноевропейских странах характерны как принадлежность большинства специалистов к левому крылу политического спектра, так и их оппозиция официальным институтам исторической науки. Напротив, в странах, освободившихся на протяжении XX века от колониальной зависимости, устная история приобретает официальный статус и даже получает некий социальный заказ: сформировать новую источниковую базу, которая заполнила бы пробелы в письменных источниках, исходящих от колонизаторов»[8].

Определяя специфику метода «устной истории», отметим, что в качестве способа получения материала в устной истории применяется интервью. Интервью – это вопросный метод поиска знаний. Базовыми типами интервью в устной истории становятся (по Хубовой) автобиографическое и тематическое.

- автобиографическое интервью строится по модели «история жизни». Чем менее такое интервью структурируется вопросами исследователя, тем более автобиографичным получается его текст, где акценты значимости событий жизни расставляются самим респондентом, а не историком.

- тематическое интервью частично состоит из автобиографического, но оно более структурировано. Основной частью повествования являются ответы на конкретные исторические вопросы. Цель – исследование конкретного события, факта, явления прошлого.

Из других типов интервью, находящихся на стыке с методами смежных дисциплин, наиболее значимым, на наш взгляд, является дистант-интервью,

почерпнутое из социологии. Оно ориентировано на изменяющиеся процессы: систему ценностей общества, индивидуума, динамику явлений общественной жизни, политических партий, сообществ. В данном методе используется конкретный вопросник, к которому интервьюер прибегает несколько раз с определенной периодичностью. Такой вид деятельности охватывает не факты прошлого, а изменчивое к ним отношение в обществе.

Кроме того, следует различать историко-архивное интервью, применяемое в устной истории, от собственно журналистского жанра интервью. Оба они нацелены на получение информации. Однако целью интервьюирования в устной истории будет сохранение памяти личности и общества путем записи и транскрибирования. Журналистское интервью ставит перед собой конкретные цели по написанию материала по итогам интервью, для него важна информация по определенно заданной теме, и возникновение «параллельных» тем не приветствуется.

При этом нельзя не подчеркнуть важность и значимость историко-архивных материалов устной истории для журналистской работы. Записанные интервью могут послужить богатейшим источником для будущих публикаций.

Методологическая проблематика «устной истории». Нередко можно услышать сомнения относительно ценности устной истории^{^[9]}. В первую очередь говорят о высокой степени субъективности материалов, полученных в результате интервьюирования. Рассказчик своим повествованием как бы творит историю, создает ее, моделирует свое прошлое в соответствии с мировоззрением, политическими и культурными установками, особенностями своей биографии и социальной роли, психологическим настроем.

Кроме того, нельзя забывать о свойствах характера и темперамента рассказчика. Так, человек, склонный к депрессии или разочарованный в жизни, скорее всего не станет разукрашивать радужными красками свою биографию.

Еще одна проблема состоит в том, что проговоренный рассказчиком текст подвергается воздействию со стороны интервьюера. Поэтому, устная история обязательно становится продуктом совместной деятельности рассказывающего, и того, кому рассказывают. Кроме того, при расшифровке записи и ее переводе на бумагу у исследователя возникает соблазн исправить текст, сделать его «более правильным» - и в смысловом отношении, и в грамматическом. При этом историк выступает как бы соавтором текста. И это привносит в него много субъективных элементов, умаляет значение рассказа как исторического источника.

Важно также учитывать отражение гендерных, этнических и политических проблем в устных свидетельствах.

Отдельной проблемой в устной истории является вопрос об авторстве документа, получающегося в результате транскрибирования интервью. Под транскрибированием понимается процесс создания письменной формы записанного с помощью аудиотехники текста. И здесь важно, чтобы выделяемые при транскрибировании смысловые фрагменты, паузы, пустоты, эмоциональный фон совпадали с тем, что действительно было проявлено респондентом при интервьюировании, а не субъективным восприятием корреспондента. Очень велика степень ответственности создателя этой письменной формы - фактически он выступает соавтором респондента.

Общественный потенциал устной истории. Устная история широко применяется в науке. Об использовании её читаем у Д.Н. Хубовой: «Она позволяет сохранить прошлое, запечатленное в звуке и изображении, для будущего, дополняя, а нередко исправляя сведения, почерпнутые из официальных источников», «фиксирует красоту и богатство разговорного языка, его структуру и фактуру, стилистику и колорит», «фиксирует комплекс элементов уходящей культуры – систему ценностей и клише», и, наконец «объединяет историков всего мира, чьи усилия направлены на сохранение личной и коллективной памяти»[10].

В западном научном мире существует большое количество организаций, чьей целью является сбор воспоминаний по актуальным проблемам новейшей истории (британская Oral History Society, американская Oral History Association и ряд других). В современной России подобная традиция по большей части утрачена.

В России в последние годы выделился ряд организаций, активно использующих методы и наработки направления «Устная история». В частности, это Центр устной истории Европейского университета в Санкт-Петербурге, Воронежский центр устной истории, Центр устной истории ПетрГУ (г. Петрозаводск) – на его базе создан сайт www.oralhist.karelia.ru, который обеспечивает публичный доступ к фонотеке и другим материалам центра устной истории.

Многими исследователями как уникальный отмечен пермский опыт работы с материалом устной истории. В Перми «устная история» не только активно используется для изучения городского культурного пространства, но по сути стала общественным движением, привлекшим сотни заинтересованных участников-волонтеров. Инициатором движения по сбору и систематизации устной истории города стали Пермский общественный фонд культуры «Юрятин» и «Лаборатория городской культуры и СМИ» Пермского государственного университета. В рамках программы «Устная история Перми» собран колоссальный материал по различным пермским локусам, подготовлен и запущен цикл телевизионных передач о неофициальной культурной топографии города, выпущено множество статей в текущей периодике на данную тему, а также издано несколько книг[11].

Представленная работа выполнена в русле методологии изучения городского пространства, заложенной исследованиями Фонда «Юрятин» и Лаборатории городской культуры и СМИ, и является вкладом в программу «Устная история Перми».

1.3. Устная история как источник журналистской информации в путевом жанре «прогулки»

Путевые жанры журналистики входят в группу художественно-публицистических жанров. Наиболее часто выделяются исследователями: путевой очерк, путевые заметки, путешествие, а также эссе. Путевой очерк – это описание неких событий, происшествий, встреч с разными людьми, с которыми автор сталкивается в ходе своего творческого путешествия. Путевая заметка – «мимолетное» фиксирование событий, происходящих с автором-путешественником. Путешествие признают «синкретичным» жанром, зафиксированным чаще всего в «письмах путешественника». Эссе примыкает к группе путевых жанров как вольное размышление путешественника над увиденным.

В последнее время актуализируется жанр «прогулки». Примером того могут служить книги пермских авторов: «Прогулки по старой Перми: Страницы городского фельетона конца XIX – начала XX в», «Прогулки по Юрятину» С. Ваксмана, а также публикации в пермской прессе: серия прогулок В. Запольских в журнале «Пермский Пресс-центр», цикл В. Бубнова «Прогулки по пермским улицам» в газете «Звезда» и др. Общая тенденция интереса к жанру прогулки наиболее ярко, на наш взгляд, отражается в книге «В поисках Юрятина», изданной в 2005 году Фондом «Юрятин».

Прогулка – жанр «вольный». Неофициальный подход к материалу сближает «прогулку» с неофициальными путеводителями. Такого рода путеводители выходят периодически в разных городах. Вот некоторые из них: «Неофициальная Москва» (1998), «Вольный путеводитель» Светланы Федотовой (2006).

Прогулка ещё не обозначилась в качестве определенного жанра, но в СМИ всё чаще появляется материал, дающий повод к выделению жанровой специфики «прогулки». Обычно к «прогулке» прибегают авторы, работающие в поле журналистского исследования городского пространства. Это связано, возможно, с тем, что городское пространство задает объём малого путешествия, которым и является, по сути, «прогулка».

Жанр прогулки оказывается, в большей степени, близок путевому очерку и эссе. В первую очередь из-за художественно-публицистического начала – в нем преобладает обилие размышлений и широкое использование художественных приемов литературного языка, а также четко выраженный авторский взгляд. «Прогулка» уникальна тем, что рассказывает читателю о знакомой ему местности, а масштаб путешествия ограничен городом. Так, к примеру, книга Петра Вайля «Гений места» это эссе, а вот его же путешествие по России «Карта Родины» уже во многом напоминает прогулку, так как движется автор по знакомому читателям пространству. Книга разделена на две части, и первая из них – «Европейская часть» открывается главой о Перми. Называется она «Трамвай до Мотовилихи» и составлена в виде прогулочного трамвайного маршрута.

Таким образом, цель прогулки как публицистического жанра – новое осмысление знакомой местности. Материал знакомой местности определяет одну из специфических особенностей жанра.

Зачастую в тексте прогулки используются материалы устной истории: «Живой образ города, его атмосфера вырастают из речи о городе: из городского фольклора - преданий, баек, анекдотов, воспоминаний», - читаем мы в книге «В поисках Юрятина»[12]. Кстати, эта книга – единственное найденное нами исследование, дающее жанровое определение «прогулки». В предисловии В.В. Абашева отмечается, что «...точнее говорить не о путеводителе, а о книге прогулок, жанре более вольном»[13]. Тут же упоминается о том, что «прогулка интимно связана с литературным творчеством, с искусством письма, с поэзией. Об этом есть немало свидетельств. На ходу, в движении, писали Андрей Белый и Маяковский»[14]

Рассмотрим этапы создания прогулки:

Возникновение идеи путешествия. Применительно к прогулке, идея может быть связана с какой-то памятной датой или конкретной личностью. Однако по утверждению авторов книги ‘В поисках Юрятина”: «...стоит иногда, отодвинув в сторону заботы, побродить по улицам. Без цели куда-нибудь зайти, с кем-нибудь встретиться или что-то увидеть. Просто побродить там, где хочется. Душа прогулки - в себе сосредоточенная и открытая всем впечатлениям бесцельность движения. Неозабоченная, пустая и потому внимательная открытость потоку жизни»[15].

Тема и последовательность её рассмотрения определяют маршрут путешествия. Автором выбирается такой путь следования, благодаря которому с наибольшей глубиной, полнотой и очевидностью раскроется тема. Отсюда маршрут задумывается автором и представляется читателю как действительный (точное повторение пути) или изображаемый (во внимание берутся значимые отрезки пути, и опускается очередность следования). В этом случае особенно чётко вырисовываются личные интересы и склонности публициста, его мировоззрение, ощущается личное авторское «прикосновение» к какому-то отдельному и в то же время типичному факту.

Следующим этапом журналист подходит к сбору фактов, убеждающих читателя. Однако в прогулке, чтобы найти и увидеть факт, надо быть готовым встретить его и быть открытым ко всему происходящему вокруг. Здесь на первый план выдвигается опыт автора, его личностные качества, эмоции и чувства. «Прогулка промывает взгляд и раскрепощает воображение. Блуждая по улицам, мы встречаемся с городом в его собственной жизни. И открываем его»[16].

Оформление произведения должно идти, прежде всего, путём логического выстраивания, фундаментом которого будет сама прогулка– композиционный «костяк». Маршрут, как правило, будет диктовать выбор формы и самобытность стиля. Особенности жанра будут определены выбором маршрута, который является ещё и основой сюжетно-композиционного построения произведения.

Обнаружение причинно-следственных связей между фактами, явлениями приводит, в конечном счёте, к новой теме и постановке проблемы, и позволяет сделать вывод о том, что в прогулке мы находим не только информацию, но и глубокий, всесторонний анализ происходящих явлений и событий.

Глава 2. Городские Горки в устных историях и СМИ

Глава 2 представляет собой представленную хронологически структуру неофициальной, «устной» топографии микрорайона Городские Горки. Здесь собран материал, накопленный нами за несколько лет: устные истории, публикации пермских СМИ, информация из опубликованных историко-краеведческих источников. Выявленная семиотическая структура местности стала основой для формирования маршрута «прогулки» по Городским Горкам.

2.1. Место Городских Горок в структуре «пермского текста»

В книге «Прогулки по старой Перми» есть фельетон «Премия за сплетни принадлежит Перми», где читаем: «...пермские сплетни – самая бьющая и непреходящая злоба дня. Сплетничают везде, но в Перми это культ – высоко усовершенствованное искусство. Сплетни других городов и городков – новорожденные младенцы, невинные пискунчики <...>Только у нас! Премия за сплетни принадлежит только Перми!»[17]. Так автор начала XX века изложил свое видение пермских слухов. Надо сказать, что за столетие картина мало изменилась.

Слухи, мифы, пересуды, легенды, сплетни, фольклор – всё это входит в сферу «устной истории». В своей книге «Пермь как текст» В.В. Абашев пишет: «Историческая жизнь места (локуса) сопровождается непрерывным процессом символизации, результаты которой закрепляются в фольклоре, топонимике, исторических повествованиях, в широком многообразии речевых жанров, повествующих об этом месте».[18]

Устная история как форма передачи информации, отражает общественное городское сознание, являясь при этом одним из факторов формирования городской мифологии.

Исследование пермской городской мифологии стало одним из аспектов базового научного труда В.В. Абашева, посвященного семиотике городского (пермского) пространства – «Пермь как текст».

Применительно к пермскому тексту В.В. Абашев пишет: «Пермский текст – структурно-семиотическое единство: он гетерогенен, многоэлементен, структурирован и представляет собой подвижно упорядоченную и динамическую систему знаков. <…> Вся совокупность пермского текста, включая в особенности и художественные тексты, на наш взгляд, может иметь вполне практическое значение в формировании духовного и культурного пространства, жизненного мира современного горожанина. Текст города ищет своего претворения в живой человеческой жизни, в ее повседневной практике»[19].

Используя в дипломной работе методологию В.В. Абашева, нами был предпринят анализ пространственно-семиотической структуры микрорайона Городские Горки. В ходе исследования обозначились три структурно-смысловые «оси», парадоксально соединяющие несоединимое. Первая – совмещение древнеисторического и сакрального начал, вторая – соединение городского и природного (деревенского), третья – парадоксальное единение и противоборство на локальной территории Центра и Периферии.

2.2. Сакральная история Городских Горок: Пермь «подземельная» и «поднебесная»

В «пермском тексте», как это доказал В. В, Абашев, наблюдается парадоксальная взаимосвязь древнеисторического и сакрального начал. Или иначе – «подземной» и «поднебесной» проекций Перми. Эта тенденция выявилась также и применительно к Городским Горкам.

К «подземным» проекциям мифологизированной истории Горок мы отнесли тексты о «пермском периоде», «пермской вышке», ящерах, таинственных подземельях. Здесь нужно отметить, что «подземная» мифология в целом поддерживается «пермским текстом». Она проявляется в литературе (Пермь – Аид в поэзии В. Кальпиди,) в традиционном представлении о Перми как ссыльно-каторжном крае. В настоящее время в осмыслении «пермской» миссии начинают нарастать новые тенденции. Словно «искупление греха» за «темное прошлое» в пермском самосознании всё больше появляется «светлого» начала, пользуясь образным определением Н. Горлановой - «поднебесной» проекции. Вспоминается незаслуженно забытый покровитель Перми святой Евстафий Плакида.

Городские Горки поддерживают этот пласт городской мифологии на локальном уровне.

Так, историками доказано, что микрорайон Городские Горки находится в месте одного из самых старых поселений на территории современной Перми. Древнеисторические события не могут порождать ни слухов, ни преданий. Новые городские легенды рождаются, скорее, из исторических сведений, опубликованных в СМИ или специальной литературе. Чаще всего понятия «пермский период», «пермская вышка» среди респондентов упоминали люди, хоть как-то знакомые с историей города и района.

«...спуск в Егошихинский овраг: там, где Мурчисон эту глину раскопал пермского периода. Ведь это всё в городе. <...> В Егошихинском овраге. И говорят, что где-то в районе нашей новой дамбы». [17 – Фирсова А.В. - экскурсовод][20].

«...здесь проходят отложения пермской системы. Выглядит это в виде камней, особенно это заметно у трамплинов. Геолог Мурчисон приезжал сюда в экспедицию, работал здесь, и по результатам этой экспедиции стали называть этот период "пермским"». [11 – Лунев Д.В. – студент-геолог].

«...Эти пермские отложения проходят там, на горе рядом с кладбищем. Это очень завораживает, когда представляешь, что по нашей земле когда-то ходили ящеры». [8 – Караваев Д.М. – студент-историк].

Можно проследить, что знания всех респондентов относительно «Пермского периода» почерпнуты из специальной литературы, а не из устных источников. Несмотря на то, что пермских ящеров пытаются порой представить как брэнд края, редко встретишь двух пермяков, обсуждающих друг с другом «Пермский период» и его животный и растительный мир.

Чаще к теме геологической древности пермской земли обращаются письменные источники. В книге «Пермь как текст» описывается: «В середине XIX века, благодаря английскому геологу Р. Мурчисону, семантическое поле “Перми” приобрело сильные праисторические коннотации, еще более расширив свои границы. Подыскивая термин для открытой им в Прикамье “самобытной системы пластов”, английский геолог выбрал наименование, происходящее “от древнего царства Биармии или Пермии”. Так возникло понятие Пермской геологической системы и Пермского периода, внёсшее в пермский текст представление о праисторической эпохе и населявших её хтонических существах – ящерах»[21].

В книге исследователя Мотовилихи Б.П. Кириллова читаем: «В устье реки Егошихи на высокой горе находится один интересный археологический памятник Мотовилихи. Здесь, на месте нынешней улицы Красновишерской, располагалось древнее городище ломоватовской и родановской культур – предков нынешних коми-пермяков. В археологии этот памятник известен под названием «Пермская вышка». Городище было основано в IX в. и существовало до XV в. В 1892 – 1893 гг. его обследовал пермский краевед И.Н. Глушков. На месте городища он нашёл зубы животных, обломки глиняной посуды. Найден также клад ювелирных изделий XII-XIII вв. <…> Городище явилось предшественником Брюхановского починка, названного впоследствии деревней Егошихой, Егошихинского завода, а затем и Пермью»[22].

К теме «Пермского периода» в последнее время стали обращаться пермские глянцевые и «городские» журналы. Так журнал “City” в 2004 году в ноябрьском номере посвятил этому факту небольшую статью, а в декабре того же года – темой номера, его сквозной идеей стал «Пермский период». Недавно свет увидел альманах с аналогичным названием.

Можно сделать вывод, что сами понятия «Пермский период», «Пермская вышка» живут в городской среде, в основном в образованной её части.

К «подземной» теме примыкают и Пермские подземелья, которые, в силу своей загадочности вызывают недоумения, слухи и желание разгадать тайны, скрытые в глубинах. Про них вспоминают и те, кто знает легендарный «Дом с трещиной». «В детстве, когда мы проезжали мимо, родители мне показывали: «Смотри, дом с трещиной!». Это дом, где теперь магазин «Одежда», на улице Крупской. Ходили слухи, что под домом пустота. Шахты, а возможно - один из подземных ходов. Под площадью Дружбы, как рассказывали, такие тоннели просторные, что можно даже на тройке лошадей проехать» [13 – Сидякина А. А. – жительница района Городские Горки].

К теме подземелий обращаются пермские СМИ. В 2003 году Пермские Новости выпустили сенсационный материал, состоящий из рассказов пермских диггеров – любителей подземелий. Историческая тема метрополитена, старых заброшенных шахт, коммерческих тоннелей пронизывает весь материал. «В советское время рыли в целях гражданской обороны. Сорок лет Пермь готовилась к ядерной войне. Мотовилиха - вообще разговор особый. Там одних только старых шахт штук 700. Треснувший пополам дом около площади Дружбы много лет доказывал, что перед началом стройки неплохо бы заглянуть в подземные карты. Если они, конечно, есть. Но мотовилихинские тайны надежно прикрыты угарным газом. Спички уже в верхних ходах на уровне пояса гаснут»[23].

Более подвижными в устном фольклоре оказываются события, не столь отдаленные по времени, и вызывающие больше споров и разногласий, нежели общепризнанное существование ящеров. Таково, например, явление святого Евстафия Плакиды крестьянину деревни Горки. Для верующих людей – это чудо, для неверующих – байка и легенда. Но, как бы то ни было, об этом явлении говорят, и в памяти немногочисленной группы людей оно сохраняется и передается.

«...был такой святой Евстафий Плакида. И он явился крестьянину деревни Горки. А было это за несколько лет до строительства Егошихинского медеплавильного завода. Святой простер руку свою вдаль, и сказал, что вскоре это место будет обитаемо, заселено. И так оно и исполнилось в будущем. Так что получается, что Горки – это сакральный центр Перми». [17].

В письменных источниках тоже встречается упоминание о святом Евстафии. «Кроме того, в этой же церкви (соборе Петра и Павла) празднуется 20 сентября – день Св. великомученика Евстафия Плакиды, начало которому положено за несколько лет до построения Ягошихинского завода в дер. Горки, в память явления этого святого одному из крестьян вышеупомянутой деревни. На месте явления тогда же был поставлен столб с иконой Св. Евстафия. После постройки Петропавловского собора образ был перенесён туда», - пишет В. Верхоланцев в книге «Город Пермь. Его прошлое и настоящее»[24].

Встречаются упоминания о святом и в публикациях Пермских СМИ. В материале «Оборотень под Пермью» А. Клочихин, опираясь на устные рассказы пермских диггеров, повествует: «Но большинство (диггеров) в комплект диггерского снаряжения, состоящий из каски, пары фонарей, батареек, кроссовок или сапог, <…> спичек для проверки на наличие угарного газа, включает еще и иконку святого Евстафия, незаслуженно

забытого небесного покровителя Перми. Говорят, помогает»[25].

Это доказывает, что тексты религиозного, сакрального характера гораздо более восприимчивы разной аудиторией, в том числе и обывательской. Примечательно, однако, что респонденты высокого образовательного уровня пытаются ещё и анализировать, объяснить: «Но знаете, имя Евстафий - это наше имя Астафий. Фамилия Астафьев – уже на слуху. Просто его зовут по-другому: Евстафий» [17].

Сакральная тема отражается и в другом предании Городских Горок. Мысль о том, что район – номинальный центр Перми не оставляет многих, и некоторые в качестве аргумента приводят тот факт, что во времена Екатерины II было задумано строительство Кафедрального собора на высокой горе близ деревни Горки: «...и когда задумали строительство кафедрального собора, то по первоначальному проекту его хотели строить на месте деревни Горки. То есть нынешняя наша галерея по первоначальному плану, должна была стоять там, где, видимо, сейчас жилой комплекс “Паруса над Камой”» [17].

Или другая версия: «Говорят, что раньше тут был монастырь. Была крепость в раннее средневековье» [14 – Е. Теплякова - переводчик].

Так или иначе, но мысль о предназначении горы для размещения какого-то духовного центра, присутствует во всех устных историях. Об этом упоминается и в книге «В поисках Юрятина»: «Пермякам близка мысль о сакральности, избранности собственного города. Недаром здесь любят подчеркивать, что Пермь, как и Рим, стоит на семи холмах»[26].

Причиной заселения Городских Горок стало строительство Мотовилихинских заводов. Об этом также можно услышать от людей, интересующихся историей города: «Заселение Городских Горок началось с образования Мотовилихинских заводов. Название «Мотовилихинский завод» или «завод Мотовилиха» относится не только к предприятию, а к населённому пункту и волости. Термин «завод» равнозначен термину «станица» в казачьих землях. <…> В дальнейшем вся Егошихинская часть поселений была отдана Мотовилихинскому заводу» [9 – Кириллов Б.П. – краевед, исследователь Мотовилихи].

Строительство привлекает в Мотовилиху массу народа. Сюда приходили разорившиеся крестьяне, переселялись рабочие из других заводов, приезжали специалисты по приглашению руководства завода. «Коренные» жители Мотовилихи составляли в тот период меньше половины населения. «...Городские Горки при расширении Мотовилихинского завода всё расширялись, но в Горках классических и крестьянских не проживали рабочие люди. Там жил обслуживающий персонал. Это крестьяне, извозчики и проч. И только в конце 19 века, когда стали строить новые заводы: сталепушечный и чугунно-пушечный, тогда уже жители этой части Городских Горок пошли на завод работать. Но тоже многие на извозе там были, в транспортном цеху, как сейчас говорят» [9].

Заметно в представленных фрагментах интервью, что респонденты, знакомые с официальной и неофициальной историей места, не только делятся знаниями о конкретном локусе, но и пытаются проецировать эти знания на современность: подчеркивается бывшее и настоящее название улиц, какие объекты теперь находятся на месте тех, что были раньше: «нынешняя наша галерея», «на месте нынешней улицы Красновишерской», «там, на горе рядом с кладбищем», «где-то в районе нашей новой дамбы».

Недобрая слава закрепилась за поселениями Мотовилихинских заводов. Чувствовались напряженные отношения между людьми двух соседствующих городов. В печати того времени можно встретить эпитеты: «разбойная», «развращенная», «дикая» по отношению к Мотовилихе.

В сборнике городского фельетона конца XIX-начала XX века читаем:

«...На Слудке, на Данилихе такой же скромный люд,

Ведь только в Мотовилихе разбойники живут.

<…>

Смешно сопоставление: упорный тяжкий труд –

И в виде развлечения кулачный самосуд.

Да, всюду замечается, что на завод попав,

Крестьянин развращается, теряет добрый нрав...»[27]

Или ещё отрывок из того же сборника:

«Куда попал я? Здесь разбой!

Здесь Мотовилихою пахнет!»[28]

Примечателен тот факт, что «удаль мотовилихинских молодцов» нашла себе применение. Таким выходом негативной энергии стал возведенный в культ кулачный бой. Рукопашные бои запомнились жителям: «До революции на Городских горках устраивались городские праздники. Очень значимым фактом было то, что здесь проводились рукопашные бои. Эта традиция сохранялась очень долго. Вся Пермь съезжалась посмотреть на это зрелище. Виды боя были разными. И «стенка на стенку», и «один на всех» и многие другие». [9].

Как видим, пермский люд отделял себя от Мотовилихи. Пермь – губернский город: интеллигенция, студенчество, центр образования. Мотовилиха – завод: рабочий класс, средоточие маргиналии. И, что интересно, именно этой заводской дикости выпало стать колыбелью революции. Сначала – знаменитая стачка мотовилихинских рабочих в 1905 году. Затем – кровавая «битва за Пермь» во время гражданской войны. И Мотовилиха становится революционным, передовым центром, по сравнению с патриархальной Пермью.

С этого момента начинается другая история Городских Горок.

2.3. Соотношение «городского» и «природного» начал. Горки: Деревня и «Соцгород»

Следующим важным структурно-смысловым элементом нашего исследования становится характерное для «пермского текста» в целом соединение городского и природного начала.

а) Деревенские поселения

В начале XX века Городские Горки делились на три деревни - Мотовилихинские Горки, Крестьянские Горки и Городские Горки. Названия свои деревни получили, очевидно, от места нахождения на горе. Заселены

они были, главным образом, мастеровыми Мотовилихинского завода.

О послереволюционном периоде жизни Городских Горок устных свидетельств, воспоминаний, слухов сохранилось гораздо больше.

Во многом, это воспоминания детства, так как респондентам, которые до войны были детьми, сейчас 60-70 лет. Вот, что вспоминает жительница Крестьянских горок: «Мы приехали сюда, когда мне было 4 года. Жили мы не на Городских горках, а на крестьянских <...> Вот та улица Фрезеровщиков у Камы и тот район, который уже к заводу ведет, назван Крестьянским. А как его ещё называть, если там действительно коровы, козы бегали, куры». [3 - Бессонова Елена Алексеевна – методист по лекционной работе пермского планетария]

В детских воспоминаниях реальность просматривается через призму эмоционального восприятия. В памяти остаются те моменты, которые были пережиты на чувственном уровне. Примечателен взгляд ребенка на заводскую жизнь Мотовилихи: «Прежде всего это конечно район, связанный с заводской жизнью <…> Там же тракт шел, и помню, как тысячи людей каждый день шли по этому тракту – на смену и со смены. Прямо как на демонстрации, мы иногда выбегали смотреть на них. Завод утром давал первый гудок». [3].

Однако в интервью «детские воспоминания» нередко восполняются знаниями из настоящего, происходит переосмысление событий, непонятых в детстве. «Мы, дети, так радовались: там облака над заводом плыли обычно: оранжевые, желтые. И мы смотрели на них, и было очень интересно. Я думала, что раз облако желтое, значит, хлеб где-то пекут. И потом эти облака на нас оседали. У меня в детстве три раза было воспаление легких. Вот посреди этакой красоты мы и жили. Глаза ребенка на мир вообще по-другому смотрят». [3].

В период 1920-1930 годов впервые появляются публикации в прессе, касающиеся Городских Горок. В основном, в связи с нарастающей проблемой связать два населённых пункта – Пермь и Мотовилиху. В первую очередь необходимо было решить проблему транспортной связи. Она была решена к началу 1930-х годов. В 1925 году по проекту инженера Н.Г. Слаутина был сооружен деревометаллический мост, по которому 9 июня 1926 года из Мотовилихи в Пермь началось движение первых в городе пассажирских автобусов по маршруту Пермь 2 – Мотовилиха. Их маршрут пролегал по Начальнической улице (бывшая Кладбищенская – ныне - Свердлова). 7 ноября 1929 г. Мотовилиху и Пермь соединила трамвайная линия. Это было целое событие для города.

Предполагаемое строительство вызывало много споров. В газете «Звезда» одна за другой появлялись заметки с противоречащими друг другу заголовками: «Трамвай Перми необходим», «Трамвай ещё не нужен». Трамвайная тема оставила о себе много воспоминаний: «Когда построили трамвайную линию, она как раз чётко пролегла по границе Городских Горок. На разгуляевский мост, т.к. там был однопуток – трамвай спускался вниз, делал кольцо по ул. Парковой, и шёл в город (Мотовилиху). А обратно из города на той же ул. Парковой трамваи стояли, народом перегруженные, и ждали выезда друг друга. Иногда, когда силы не хватало, мужички выходили и толкали трамваи вверх. Следующие остановки следования трамвая были, если считать от Городских Горок: Городские Горки, общежитие, аэропорт, Дома Горсовета и т.д.». [9]

Пермская писательница Бэла Зиф в книге «Провинция» вспоминает, что перед ноябрьскими праздниками по крыше трамвайного депо начинал ходить маленький трамвайчик. «Он был побольше игрушечного и несравненно меньше настоящего – единственный в своём роде. Казалось, что его дорога вперёд и назад будет вечной. Над кабиной водителя развевался красный флажок, внутри сидели пассажиры. <...> Трамвайчик был детищем Разгуляя, частью его стихии, целой жизнью, меняющей поколения на поколения внутри своего замкнутого и сокровенного мира»[29].

Тема трамвая неразрывно связана с темой Разгуляя. Факт, что Пермь «начиналась» с образования Разгуляя, оброс мифами и легендами. Название свое Разгуляй получил в конце XVIII века, вероятно, потому, что здесь находился один из первых питейных домов Перми; неподалеку располагались камские пристани, где пропивали свои деньги грузчики, а в заводском пруду любили прогуливаться на лодках чиновники. Само наименование «Разгуляй» несет в себе черты устного эпоса, предания. Ведь оно остается неизменным со времен строительства Егошихинского завода и основания города.

Бэла Зиф в своих воспоминаниях уделяет много места Разгуляю. «Так и осело моё отрочество на Парковой 14, в дореволюционном доме, стоящем между тупиком городской жизни и непредсказуемой Мотовилихой. Около него-то и поворачивали трамваи, идущие через старый мост, а обратно – через тот же мост - шли регулярные похоронные процессии»[30].

Разгуляй, в отличие от Мотовилихинских поселений, представал людям в образе «светлого», «славного», «утопающего в зелени» места. Это проявлялось и в поэзии начала XX века:

«...Когда наступит месяц май

Семью свою переселяй

Ко мне в здоровый Разгуляй.

<...>Здесь очень важные условья

Для сохранения здоровья!»[31]

Городскими горками Мотовилиха примыкает к историческому центру Перми. Поэтому район всегда ощущал себя периферийным. Здесь заканчивается Мотовилиха и начинается Пермь, скажут одни. И наоборот – будут спорить с ними другие. Возникает вопрос о границах, столь близкий Перми в принципе, о чем в книге «Пермь как текст» написано: «Все “формулы Перми” так или иначе варьируют содержательно близкие фундаментальные категории – границы, начала и центра»[32].

К кому же относили себя жители Городских Горок: больше к Перми или к Мотовилихе? Автобиографические элементы интервью содержат некоторые указания на этот счёт. «В основном роднились жители Городских Горок с соседями. Не с Мотовилихой, а с Разгуляем. У меня там жили родители. Моя бабушка с Городских Горок, например. А дедушка – коренной разгуляинец. Так что традиции оставались, всё-таки один церковный приход». [9] Как видим, роль единого церковного прихода оставалась (по крайней мере, до революции) очень существенной.

Воспоминания о быте и культуре, в том числе культуре общения, Городских Горок тоже несут в себе элемент доверия, дружбы. «Микроклимат Городских Горок был очень тёплым, дружным. Все люди друг друга очень хорошо знали, поддерживали, дружили между собой. Я когда пришёл в 97-ю школу – учился как раз с ребятами из Горок. Так они молодцы, очень друг за друга держались, потому что они все выходили из одной школы при Петропавловском Соборе». [9].

«С соседями отношения были прекрасными. Настоящие деревенские отношения. Ты заходишь сюда, и наступает полное спокойствие в душе. Хоть ночью ходи, хоть днем. Тебя здесь все знают, никто тебя не обидит, тебя каждая собака знает, хвостом виляет, бегает. Можно в любой дом постучаться, если что-то случилось, и везде тебе откроют. Двери домов ведь не закрывались никогда, не было никаких запоров. И самое интересное, что никто ничего не воровал, все было абсолютно открыто.

Все праздники были общими. Свадьба, так гуляют все. Стройка – строить собираются все. Такой пример взаимопомощи: и стар и млад – все помогают. Несмотря на то, что жили мы в нищете, вся страна жила в нищете, все равно оставался заряд какого-то оптимизма». [3]

В обоих текстах присутствуют слова «доверие», «поддержка», «дружба». Кроме того, в воспоминаниях самих жителей деревни подчеркивается ощущение безопасности в месте собственного обитания.

б) «Соцгород Горки»

Новый всплеск интереса прессы к исследуемому району наблюдается в конце 30-х – начале 40-х годов ХХ столетия. Обусловлено это было тем, что своеобразное «переходное» положение Горок на карте Перми послужило намерению властей сделать район центром города.

Например, в газете «Звезда» 1937 года вышла статья: «Вопросы планировки Перми-Молотово», где указывалось на то, что «Существующее положение, при котором Пермь и Молотово разделены пространством в 1,5-2 км, очень скоро изменится <...> Пермь и Молотово должны мыслиться как единый городской организм»[33].

Часто можно встретить упоминания об этом периоде в краеведческой литературе: «В 1928-1929 годах под руководством В.Н. Семенова создан комплексный труд по планировке города с учетом всех промышленных узлов. В первую очередь предполагалось строительство нового центра на Городских Горках, чтобы решить проблему слияния Перми и Мотовилихи»[34].

В устных источниках находим: «Началось проектирование и застройка ГГ. Когда Ленпроект пригласили, они решили сделать Городские Горки в районе площади Дружбы – центром города, хотя тогда Мотовилиха ещё не входила в состав города, но уже всё это готовилось<…> Был построен уже фундамент и первый этаж Дома Советов, но всё это было прервано, потому что война началась и было не до этого» [9].

«Когда Мотовилиху присоединяют к Перми, снова встает вопрос о центре города. Тогда центр задумали строить там, где сегодня Цирк. И уже начали проектировать: где какие будут административные здания, мощные школы... Но началась война». [17]

Как видим, все источники указывают на необходимость объединения двух центров, двух организмов в один, который должен был обрести свой единый центр города.

Первым делом опять встал транспортный вопрос. Газеты и люди стали обсуждать строительство дамбы. И, если в печатных изданиях, как и многое в те времена, строительство было воспето, то в воспоминаниях людей всё не так радужно. Например, воспоминания об этом моменте жительницы Разгуляя того времени – Бэлы Зиф: «В то время уже прокладывали дамбу, соединяющую город с Горками. Строили по живому, рубили цветущие сады... В тот год Разгуляй стонал и изнемогал от бессилия под тяжестью топоров»[35].

В публикации 1940 года находим слова «от улицы Уральской (у строящейся дамбы)». Как известно, северная дамба была пущена в эксплуатацию в 1959 году. Конечно, строительство затянулось из-за войны, но и сил на это ушло немало. «А потом стали строить дамбу. Начали в конце 50-х, а закончили в нач. 60-х гг. Насыпали, взрывали (зарывали) – много работы было, конечно». [9]

Вечное соперничество власти природы и власти человека проявилось при строительстве дамбы.

Однако оптимизм сталинского времени проявлялся во всех сферах, в том числе и в планировке нового микрорайона – потенциального центра города. В появлявшихся газетных публикациях о планировке города можно найти упоминание о явно утопических проектах, но можно узнать и знакомые нам сегодня объекты. Так, например, в 1940 году газета «Звезда» писала: «на пересечении с новой Бульварной улицей будет создана ещё одна площадь. Эта площадь будет обстроена зданиями: геологического управления, гостиницы, широкоэкранного кинотеатра и "раскрыта" в сторону центра города и речки Егошихи»[36]. В описанных объектах просматриваются знакомые очертания Бульвара Гагарина. Проектировщики не могли предположить начала войны и прекращения любого строительства на Городских Горках. Тем более полет человека в космос. Позже в 60-х годах, во время реальной застройки района, улицу, по проекту Бульварную, справедливо по тем временам назвали Бульваром Гагарина.

Огромный пласт воспоминаний оставил о себе построенный в 1933 году на территории современных Городских Горок аэропорт.

«А сквер на той же улице, где ещё баня, там аэродром был, мы там на лыжах катались по огромному полю. А в праздники над этим полем летал вертолет и сбрасывал с неба листовки. Что-то типа: «Да здравствует Первое мая!». А мы, дети, бегали и устраивали соревнования: кто больше этих листовок соберет.».[3]

«...И мы бегали до деревни Суханки на лыжах сдавать норматив в 10 км» [9]

«Говорят, что на месте наших домов был аэродром. Под основной частью нашего микрорайона идёт плато. То есть основная плита, место, самое удачное под аэропорт. Потом его перенесли и поделили половину на Бахаревку, половину в Большое Савино». [7 – Ермилова Наталья, жительница района Городские Горки].

Видно, что аэропорт оставил сильные впечатления о себе, особенно у детей.

В 1938 году Мотовилиха была включена в состав г. Перми. В 1940 г., в честь 50-летия В.М. Молотова, город был переименован в г. Молотов. Мотовилиха стала Молотовским районом, а Мотовилихинский завод – заводом им. В.М. Молотова.

План застройки Городских Горок и образования здесь центра Перми прервала Великая Отечественная война.

На время войны газетные публикации относительно Мотовилихи и её жителей временно прекращаются. Оно и понятно: рабочая Мотовилиха встала у станка для создания орудий обороны Родины. Среди респондентов мы тоже не услышали военных воспоминаний. Возможно, неприятные детские воспоминания стираются из памяти.

в) Послевоенное развитие Городских Горок

Военная тема в нашей работе отразилась в историях про массив кладбища, включающий и воинские захоронения.

В книгу краеведа В. Гладышева «Перми старинное зерцало» включены устные истории людей, собранные в цикл: “Беседы в родительский день”, где люди рассказывают о захороненных здесь близких и вспоминают связанные с ними истории. «Мы ведь и воинское кладбище здесь устраивали. Помню, как раненых воинов везли на трамваях, специально для этого вырезали в вагонах отверстия. Березки потом посадили на кладбище – чем не изумрудная оправа, да? Как в раю тут солдатики наши лежат»[37].

Про речку Егошиху, огибающую кладбище, ходит много слухов: «Речка, которая течет по две стороны северной дамбы – Егошиха, в народе зовется Рубикон. Так как отгораживает кладбища от города, знаменуя собой рубеж между миром мертвых и миром живых». [10 – Кирьянова Нина, студент-филолог].

Во многих воспоминаниях указывается на отсутствие страха перед кладбищем.

«Зимой мы здесь всегда в школе катались на лыжах. И ведь едешь один по этой “трассе”, птички поют – ни на секунду не задумаешься об истинном назначении «леса», мысли только о том, как бы не скатиться в Егошиху с крутого оврага».[4 – Бутусова Е.З., жительница м/р Городские Горки]. Так и в книге воспоминаний Б. Зиф «Провинция»: «Представлений о потустороннем мире явно не хватало. Побеждало светлое начало – покойники мне не снились никогда.<…> Прямое предназначение “объектов” порой отходило на задний план. На кладбище проходили сдачи зачётов по физической культуре школьников из близлежащих образовательных учреждений, а также студентов сельскохозяйственного и педагогического институтов»[38].

Удивительно, но во всех источниках подчеркивается некое светлое начало этого места. «Березки», «Снег», «Пение птиц» - образы достаточно отдалены от обычного восприятия кладбища.

Памятник «Скорбящей матери» появился в 80-х годах XX века. «Говорят, что этот памятник изначально был задуман как солдат в шинели. А потом его наскоро переделали в “мать”. Можно даже посмотреть, что лицо у него совсем не женское». [15 – Троицкая О.А. – студентка Уральской академии Госслужбы].

В войну и сразу после неё строительство на Городских горках не велось. Послевоенное развитие района ускорило опубликованное в 1957 году постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О развитии жилищного строительства в СССР». Устные истории, связанные с этим временем, касаются новостроек и переезда в них людей из заводских бараков.

Исследователь Мотовилихи Кириллов обращается к этому времени истории района в своей книге: «Невероятно быстро идёт освоение новых территорий. <…> На Горках, рядом с аэропортом был построен целый микрорайон крупногабаритных жилых зданий с кинотеатром «Молот», аптекой, детской поликлиникой, банком. В единый архитектурный ансамбль включены сквер на ул. Р. Землячки, детская больница, и школа № 97»[39].

При беседе с краеведом Кирилловым выясняется почему для него важен именно этот период истории Городских Горок: «В 50-е гг. сразу после войны был построен комплекс больших зданий, который мы сегодня можем наблюдать напротив Цирка. Последним в этом комплексе был построен дом по ул. Уральской, 113, мы туда переехали с семьёй с Висима. Наша квартира была как раз там, где сейчас аптека находится». [9].

Дома сталинской застройки хранят в себе и ещё несколько историй того времени. «Мы когда туда приехали, на улице, где был заложен Дворец Ленина, стояло три больших каменных дома. Знаете на улице Уральской, стоят 3 дома сталинской постройки. Вот они только и были, все остальные здания были “деревяшки”». [3].

В Интернете (который сегодня тоже становится источником устных историй, как одна из площадок для молвы и слухов) рассказывают, что дом по адресу ул. Уральская, 111 может гордиться знаменитым жильцом. «Здесь, в семье главного механика мотовилихинского завода вырос и провел свою

молодость народный артист России Георгий Бурков»[40].

Во дворе соседнего дома по Уральской, 113 много лет спустя, в начале XXI века впервые в городе Перми внедрили прогрессивный принцип разделения мусора на подлежащий и не подлежащий сжиганию. Об этом писала газета «Пермские новости» в 2003 году[41].

Огромный пласт устных историй возникает среди респондентов в связи с застройкой основной части современных Городских Горок домами – «хрущевками». Об этом в предисловии к книге «В поисках Юрятина» читаем: «Квартиры-распашонки и квартиры-трамвайчики, шестиметровые кухни и совмещенные санузлы. Убогое жилье. Но какой роскошью были эти квартиры для новоселов в начале 60-х! Шло великое переселение из бараков»[42].

Посмотрим на самые яркие впечатления людей от этого переселения: «Застройку вели, поговаривая: «Это - наши Черёмушки». Потому что такие дома строили в Черёмушках в Москве и этот термин стал очень распространённым. Эти дома Хрущёвские, конечно, сыграли большую роль. Потому что до этого люди жили в бараках. В комнате 18 метров жило 3 семьи. Пол, потолок – все грязное. Просто доски засыпаны «шлаками». И тут люди впервые переехали в дома с теплом, с водой, с ванной – так что эти дома вовсе незаслуженно прозвали Хрущобами. Мы были одними из первых переселенцев в новый микрорайон». [9]

«Наши дома были одними из первых. Конечно, мать мне рассказывала, что наша семья радовалась переезду, так как мы переехали из барака, где на 4-х метрах мы жили вчетвером. Стояло две кровати у нас и всё. Разумеется, по сравнению с этим, новая квартира считалась хоромами». [7].

«Наш район очень разнообразен по слоям населения. Когда он только был построен, сюда переезжали люди из бараков, которые принадлежали заводам: машиностроительному ленинскому заводу, химическому нефтеперегонному и другим. И когда стали обустраивать наш район, этих людей переселяли сюда в хрущевские дома. И возвращаясь к школе, много там было детей рабочих – рабочий класс. Интеллигенции было очень мало. Наша школа стремилась называться эстетическо-гуманитарной. Это никак не могло получиться, потому что эстетическо-гуманитарная школа, прежде всего должна быть построена на изначальном воспитании». [16 –Федосеева М.В. – жительница м/р Городские Горки].

Анализируя отрывки интервью, можно найти в них частое упоминание о том, что «мы были первыми, кто въехал...». Об этом говорят практически все респонденты. Можно сделать вывод, что застройка шла очень быстро, и дома сдавались практически одновременно, поэтому осознание себя «первыми поселенцами» возникло у многих из новоселов Городских Горок.

В этой связи возникали конфликты у местной молодежи – бывших детей, воспитанных в заводских бараках – за раздел территории. Устные истории на этот счет также сохранились. «Дрались мы с Дружбинцами. Мы были «Конго», потому что с Патриса Лумумбы. В поле, где теперь «Искра», был березняк. Там дрались, и накануне все знали, что будет драка. Приезжали менты на «воронках», разгоняли нас. Мы (девчонки) были группой поддержки и первой помощи».[18 –Хромова Л.В. жительница м/р Городские Горки]

Упоминают об этих драках и письменные источники: «Тогда шпана была в зените дворовой романтики. Каждый микрорайон – маленькая страна и племя со своими вождями. <…> Племена пребывали в состоянии

перманентной войны»[43].

В каждом источнике встречается определение «войны», также как и подчеркивается несерьезность её, элемент игры.

Находим мы здесь переплетения с давней славой Мотовилихи как «бандитского», «маргинального» района. Эту мысль изложил В. Абашев в книге «Пермь как текст»: «В Перми Мотовилиха - это городское урочище, которое издавна имеет репутацию “нехорошего”, шире – магического локуса, с которым связаны многочисленные поверья»[44].

В 60-80 годы район Городские Горки в основном упоминается в прессе и устных историях в связи с важными объектами на территории района: площадь Дружбы, цирк, планетарий, горнолыжная база Северный склон, трамплины, и прочие.

Рассмотрим по отдельности каждый из упомянутых объектов.

2.4. Топография Городских Горок

Площадь Дружбы стала творческим центром района Городские Горки. Это связано во многом с тем, что здесь в 1964 году было возведено здание Дома Печати. Здесь выходили и выходят газеты «Звезда», «Вечерняя Пермь», полиграфическая продукция. И главное – книги. Первой книгой, вышедшей из офсетного цеха Дома печати, была книжка сказок пермского писателя Владимира Воробьева "Как Непоседа себе дело искал". С тех пор книги – лицо издательства.

Также в районе пл. Дружбы в последней трети прошлого века поселились многие поэты, художники, творческие деятели Перми. В книге А. Сидякиной «Маргиналы», сборнике воспоминаний, можно встретить истории, связанные с этим районом. Одним из таких «живых творческих мест» была квартира по адресу Дружбы, 11. Её хозяйка – Татьяна Долматова – корректор газеты «Молодая гвардия», мать поэта Дмитрия Долматова, рассказывает, что в квартире всегда была «масса творческого народа». Творческие деятели, чьи воспоминания публикуются в книге, тоже упоминают про эту квартиру: «Поскольку часто еще собирались у Долматовой Татьяны, то частично люди у нее размещались, частично у нас <...> Там тоже были разговоры, совместное общение, чтение стихов» [из воспоминаний Н. Печенкиной][45]

Цирк. Долгое время жители Перми были знакомы только с цирком-шапито, раскидывающем свой шатер то на Дровяной площади между «Детским миром» и ПГТУ, то на рыночной площади в Мотовилихе (ныне площадь Восстания). И только в 1970 году было построено современное стационарное здание Пермского цирка. Об этом часто вспоминают «дети» того времени: «Летом, помню, тут всегда был цирк-шапито».[18].

При строительстве цирка десятками тонн бетона пришлось заполнить пустоту старой горной выработки, которыми, кстати, изобилуют Городские Горки. Эти пустоты, по разным данным и слухам оставшиеся от старых выработок, не дают покоя многим любителям загадок и легенд Перми.

«Под нами ключи, тут везде ключи и шахты. Старые заброшенные шахты, о которых никто не знает, все про них забыли, и вода постоянно их размывает» [3].

Планетарий становится для района своего рода «дорогой в космос». Ведь это первый и единственный на Урале планетарий. Об этом факте упоминает Б.П. Кириллов в интервью: «Первый на Урале был построен планетарий....» [9]

Много сведений и устных историй сохранили сотрудники планетария. Среди них есть легенды вековой давности.

«Кстати, в книге Верхоланцева[46] сказано, что именно с этой горы, где расположен теперь наш планетарий, профессор Казанского университета Слугинов наблюдал солнечное затмение. Это стало важным фактом при постройке планетария».[12 – Неверова Н.Н. – методист планетария].

Исторические аспекты постройки планетария упоминаются в связи с нереализованным проектом парка «Городские Горки»: «Это ведь был парковый планетарий. Все кабинеты мы уже пристроили. А так это был просто один большой зал: вошел, посмотрел, вышел. Построен по типовому проекту «Планетарий для парков культуры и отдыха», то есть был запланирован парк. Вот здесь, например, должны были быть солнечные часы. А вместо нашей астрономической планетарной площадки построен Агропром». [12]

«Такие маленькие планетарии обычно строятся при парках. Поэтому, конечно есть свои технические сложности. Например, эта комната никак не рассчитана на лектора. Тут должен был быть склад, поэтому помещение очень холодное, даже пол здесь холодный. Но зато - это наш, пусть и такой, планетарий. Во многих городах они находились в храмах, которые были потом переданы обратно епархиям». [3]

Устные рассказы сотрудников планетария пронизаны чувством гордости, ощущением необходимости работы – своей и планетария. «Мы полезны для общества, для людей нашего города, для научно – технического прогресса и просветления». [3]. «Пермь без планетария – это уже не Пермь!». [12]

Хранятся и другие «тайны планетария». «Люди с экстрасенсорными способностями, которые приходят сюда, подтверждают, что в нашем зале присутствует нечто, некий дух витает, как они считают, столб света проходит, энергетические потоки». [3]. «...вода постоянно размывает старые шахты. У нас постоянно топит подвал в планетарии».[3].

На открытие планетария в 1968 году приезжали первые космонавты страны. Это значимое событие осталось в памяти людей: «К нам на открытие планетария приезжали Леонов и Беляев. Они ведь стали почетными гражданами города, и они оставили памятный знак ВАГО, который надо было вручить первому лектору». [12].

Устные рассказы на современную тему планетария в основном курьезны.

«прошёл слух по городу. Нам звонят и спрашивают: “Можно ли у вас купить звезду?”. Официально заявляю: «Мы звездами не торгуем!» [12]; «Звонят сюда люди по абсолютно разным вопросам: по поводу лунного календаря – можно ли сегодня, к примеру, делать операцию?» [12].

Гора «Северный склон», расположенная в сердце Городских Горок, как одна из наивысших точек города, вызывает споры и слухи. Воспоминания горнолыжников-любителей, почерпнутые нами в Интернете – создают пласт устных историй. «Подъемника на горе не было, поднимались пешком, «лесенкой» на лыжах, за тренировку успевали скатиться раз 10 <…> Эх, чего только не было! Рассматривали с трудом отысканные журналы "Лыжный спорт... Ночью смотрели Кубок Мира <...> Однажды нашли старую моторную лодку, затащили её на середину горы, уселись туда, кто влез, и вниз! Даже пытались лодкой этой управлять, поворачивать её»[47].

Заметим, что логика устной речи сохраняется и в интернет-интерпретации устных историй. Это, на наш взгляд, связано с тем, что глобальная сеть не имеет четких границ и цензуры, а особенно территория «личных страниц» и дневников, которые, чаще всего, и включают в себя элементы автобиографических описаний.

Трамплины в силу своей возвышенности и уникальности (не в каждом городе прямо в центре встретишь трамплины) тоже создают вокруг себя сеть легенд, мифов и воспоминаний.

Упоминания о них можно встретить и у официальных исследователей Мотовилихи: «роскошные трамплины – ну их то ещё до войны построили. Строил их Завод им. Дзержинского. Это ведь объекты мирового уровня. Там было очень много чемпионов мира, чемпионов Олимпийских игр. По-моему, в 1998 году там выступали спортсмены – ветераны, представители более 10 стран выступали – прыгали с трамплинов». [9]. И у самих жителей Городских Горок: «...я училась в 43-й школе, мы точно знали: если громко играет музыка – значит идут соревнования. Как слышим голос из динамиков на столбах: «Старт дан» (это сигнал, который судья-информатор говорит каждому участнику перед стартом) – сразу бежим смотреть». [18]

Расположение Егошихинского лога, где находятся трамплины, тоже заставляет говорить о себе: «раньше наш «трамплинный» лог был основной магистралью перемещения людей из одного района в другой. Поэтому и больше людей трамплинами интересовалось. Это ведь очень зрелищный вид спорта».[18]; «Мы ведь находимся в центре города, и тут очень хорошее сочетание ландшафт-пейзаж – поэтому летом здесь пляж... и много девочек, желающих загорать в неглиже... а мы тут занимаемся и отвлекаемся...» [18]. «В районе кладбища в логу приземления живут стаи собак. Бывает, начнут лаять, собирать своих. А соседство с кладбищем нам совсем не мешает. Там очень красиво: лес. А люди про нас за это говорят: смертники, мол, прыгнули – и сразу летят на кладбище» [18].

В интервью часто можно проследить обороты речи, выражающие сожаление по ушедшим былым временам величия трамплинов. «это была, наверное, одна из лучших панорам города – часто наведывались телевизионщики, чтобы заснять вид города, например для прогноза погоды <…> На наших трамплинах снимали кино. Называется «Большой трамплин». В роли – главного тренера Ургант. <…> Раньше трамплин

был 90-метровый, и его было видно со всех точек города».[18]

Присутствуют в речи респондентов и элементы гордости за свое дело: «Наша школа – одна из главных поставщиков в сборную команду России»; «трамплины очень гармонично вписываются в городской ландшафт».[18].

Комплекс Пермская ярмарка, задумывавшийся как одна из площадей района, оставил много устных рассказов с оттенком приятных воспоминаний.

«На месте, где сейчас стоит ярмарочный комплекс, был очень приятный скверик. Там всегда было очень много цветов. Были большие клумбы с цветами, много деревьев, кедры росли. Теперь же ничего этого не стало, некому за всем этим ухаживать. Деревья остались, но раньше это были целые рощи. За выставочным комплексом была очень красивая тополиная аллея». [16]. «Между ул. Макаренко и ул. Ушинского был такой громадный пустырь – ужас! А когда это всё построили: кинотеатр «Искра», Выставочный центр – это так стало всё плотненько связывать». [9].

«Про “Искру” думали, что это – наш ответ «Кристаллу», но ошиблись – получилось много лучше, чем «Кристалл». Все новые и хорошие фильмы шли в «Искре», ходило туда очень много народу. Хорош он был и в плане удобства для зрителей: места были расположены под углом. Спуск был очень плавный, Поход в кино это было запланированным событием. Каждый выходной – в порядке вещей». [7].

Все респонденты отмечают изменения, происходящие в районе за последнее время. Оценка ситуации у них разная. Так, люди около или старше 50 лет больше говорят о величии Городских Горок в былое время. Люди среднего возраста отмечают, что район изменился, но относятся к этому пассивно, как к неизбежным переменам. Молодое поколение, заставшее активную элитную и коммерческую застройку, транспортные развязки, чаще употребляет в своей речи слова: «урбанизация», «современный», «новый центр», «удобный».

2.5. Сегодня и завтра микрорайона: центр или периферия?

О смысловом взаимодействии понятий «центр» и «периферия» применительно к Городским Горкам мы уже упоминали неоднократно.

В размышлениях респондентов тема «центральности» Горок выражается также в соотнесении этого места с Москвой, столицей. И в этом по своему проявляется соперничество с историческим центром Перми. Если Пермь традиционно соотносится с Петербургом, то Городские Горки – с Москвой Так, один из респондентов, проведший детские и юношеские годы в Москве, рассказал нам, что «Этот район – бульвар Гагарина очень мне напоминает Москву. Не центр, конечно, и не постперестроечные районы. А те, которые были построены в период 60-80-х годов. Широкие проспекты, несколько «башен», торчащих невпопад. А если посмотреть с высоты Горок на весь город (благо вид - впечатляющий), то это вообще московская панорама». [2 – Алексей Арчаков, работает в районе Городские Горки].

Подобные сравнения Горок с Москвой встречаются и в других устных свидетельствах жителей района.

Пермь, конечно, не столица, и столичного в ней, по нашему мнению, не много. Скорее провинция в самом глубоком понимании, в самом укорененном смысле этого слова. Об этом в книге В. Абашева читаем: «В значительно большей степени в восприятии и репрезентации Перми проявлены черты провинциального города как колоритного и очень влиятельного топоса русской культуры, сложившегося в многочисленных литературных версиях за более чем столетний период, начиная с 1830-х годов»[48].

Так соединены в Перми два начала – столичное и провинциальное. Пермь как центр мира, и больше – Городские Горки как центр Перми – его alter ego, зона обновления и зона роста.

Центральность Городских Горок сегодня может быть обусловлена и тем, что многие пермяки мост «Новая дамба» и район, прилегающий к нему, называют «Новый центр».

«Когда мы сюда переехали, здесь ничего ещё практически не было построено. Только работала техника над строительством дамбы. Постепенно этот район стал обрастать всей инфраструктурой, и теперь те, кто здесь живет, не нуждаются ни в чём. Я считаю, что это очень перспективный развивающийся район. Ещё немного не обжитый, но уже для многих эта часть города вместе с Пермской ярмаркой и Макаренко является «новым центром» Перми». [18 - Шестакова А.А. – филолог, краевед, жительница района «Новый центр» (ул. Революции)]

О современном состоянии локуса часто можно встретить публикации в прессе. Анализ пермских печатных СМИ за последнее десятилетие на наличие сведений о Городских Горках дал следующий результат: всё чаще можно прочесть на страницах газет о проблемах района (разрушенные дома, старые дорожные полотна); также размещается информация о достижениях предприятий Мотовилихи, об отдельных личностях, прославивших район, о продолжающихся археологических находках. Множество обращений к теме Городских Горок обусловлено развернувшимся здесь строительством. Со строительством связаны представления о будущем «центральном» районе.

Сначала был сооружен мостовой переход между двумя районами города: как когда-то давно ждали слияния Перми и Мотовилихи, на этот раз ждали слияния Мотовилихинского и Свердловского районов Перми. Мост, который называют «Новая дамба», «Средняя дамба», как грандиозное событие в жизни двух районов, оставил о себе много впечатлений. «Это сооружение называют “Новая дамба”. Это неправильно, но логично: есть северная и южная дамба. Они все практически рядом, и нужно их как-то различить. На данный момент, как я понимаю – это самая широкая улица города, и единственные в городе удобные подъезды к главной дороге. Тут машины развивают очень высокие скорости». [19].

«Мы с нетерпением ждали, когда мост начнет функционировать, стояли и наблюдали за всем этим. Очень хорошо, что это именно мост, а не дамба. Там внизу остались мичуринские сады; хорошо, что они остались. Потому что весной там так поют соловьи, малиновки, вообще здорово!» [16].

«Мост – это вообще отдельная история. Мы его конечно очень ждали. Потому что он соединяет основные районы Перми. Очень переживали за судьбу старого дуба, что стоит вначале нынешнего моста со стороны Свердловского района. Его сохранили, слава Богу. Сохранили с этой стороны его, а с мотовилихинской – иву на полянке оставили». [18].

Ещё один перспективный строительный объект Городских Горок, с которым связаны слухи и пересуды – комплекс элитной застройки «Паруса над Камой». Жители близлежащих пятиэтажных домов долго возмущались: «У нас отбирают практически всю детскую площадку, и прямо в пяти метрах от подъезда стоят решетки этих «парусов». Где гулять нашим детям? Мы даже во время переписи населения отказались переписываться всем прибрежным районом в знак протеста. А когда они стали строить первый дом комплекса, то наткнулись на старую шахту, и фундамент провалился». [14]. «...вот сейчас строят новый дом, гигантский дом прямо на склоне. Сегодня только впервые обратила на него внимание, и с ужасом посмотрела. Он обязательно провалится. Там везде шахты. И прямо у обрыва - вообще все рухнет, с горы улетит. То есть тут, на мой взгляд, нельзя строить большие дома». [3]

Кроме того, обширный материал устных высказываний по этому поводу даёт интернет. На сайте teron.ru будущие жильцы этого комплекса обсуждают между собой различные аспекты строительства и безопасности комплекса. Вот только некоторые из них:

«Место здоровское, оттуда видно почти всю Пермь - от Закамска до Молодежной. Есть 3 отрицательных фактора: 1) Здания построены очень близко к обрыву;2) Рядом вышка УСИ;3) Рядом линия ЛЭП» [Alex_Vi

1/08/2006, 23:49];

«Квартиру бы там покупать не стал. Почему? В том районе недра изрыты старыми горными выработками, т.е. есть значительные пустоты. Неплохая цель для супостатов и террористов разных. Дом просто идеален для них с любой т.з. Это конечно фантастика, но у нас в стране сложно загадывать что либо. Единственный плюс - КРАСИВЫЙ ВИД!!!» [yes

3/08/2006, 16:12][49]

И о центре города: «По мне - так лучше тихий уголок в центре города пусть останется...» [Электрик 31/01/2007, 09:28]

Всё новое вызывает опасения. Доказательством этому служит высочайшая в городе антенная опора, получившая в народе название «Вышка УСИ»: «Когда её строили – это было что-то! Летал вертолет, с которого монтировали вышку. И ведь не только прилетал, но ещё зависал в воздухе надолго – всё это время гудел. И тогда в квартире начинали трястись стекла. Так страшно: стоишь и думаешь, разлетятся они сейчас или нет?» [4]; «Эта "пизанская башня" уже неплохо наклонена. А если ее срулит в сторону комплекса?» [teron.ru].

Новыми городскими легендами обрастают не только крупные объекты, но и повседневные мелочи. Говорят, около остановки Макаренко уже много лет летает голубь, которому на голову приклеен ценник. Спорят: один ли это голубь, или таких много, шутники или хозяева приклеили метку? На рынке площади Дружба стоит тополь, который растет прямо из павильона. Когда сносили рынок и превращали в торговый павильон, то жители волновались за судьбу многолетнего дерева, его и оставили расти. Арка – часть соляного амбара, ставшая уличным экспонатом выставки достижений народного хозяйства при открытии Выставочного центра в 1977 году простояла почти 30 лет, но помешала строительству «Новой дамбы», и быстро «обветшала».

Все эти, незначительные на первый взгляд, факты органично вплетаются городское пространство и становятся частью городского фольклора.

Подводя итоги, можно сказать, что сегодня в сфере городской устной истории наблюдается новая тенденция: город учится «быть провинцией» в самом глубоком культурном смысле этого слова. «Не надо делать столицу из провинции. Лучше подчеркнуть провинциальность Перми, развивать, активизировать тот культурный потенциал, что заложен в городе». [19]

И не нужно стыдиться быть провинцией. Показательное, на наш взгляд, отношение к пермской провинциальности, отразил пермский поэт Вячеслав Раков: “Да, скифы мы, да, азиаты мы. /Ползут над Мотовилихой дымы, /Ползет трамвай под номером четыре /И Кама расползается все шире. /Над пропастью Рабочего поселка /Ночами - старушонки на метелках. /Здесь твой мужчина беден, но горяч, /Здесь выпит воздух до Кислотных дач”[50].

Жители Городских Горок, любят свой район. «Ох, как уж прицепляются люди к Мотовилихе, я тебе скажу... И тем более – к Городским Горкам. Непонятно, что их туда манит, но уезжать они не хотят за пределы района». [20 - Якимов Олег Глебович – риэлтор]. Любят не потому, что он напоминает им столицу своими широкими улицами и великолепной панорамой. Любят за то, что этот район «живой», уютный, светлый, находится на открытой возвышенной местности. Теперь, спустя время после обустройства района, можно утверждать, что на его развитие очень повлияли сами жители Городских Горок. Здесь тонко чувствуется взаимодействие города и его жителей (или жителей и их города?)

Глава 3. «Городские Горки:
Прогулка по мостам из прошлого в будущее».
Концепция и описание маршрута

Концепция маршрута «Городские Горки: Прогулка по мостам из прошлого в будущее

Разработанный маршрут – прогулка по пограничной линии Городских Горок, отделяющей этот микрорайон от центральной части Перми, «располагается» в реальном городском пространстве, и одновременно спроецирован в историко-культурные и символические смысловые измерения. Основанный не только на исторических сведениях, но и на «устной истории» – легендах, преданиях, слухах, текст маршрута объединяет реальность и мифологию города. Каждый отрезок пути, каждый объект, место остановки в маршруте видятся сквозь призму истории, времени, городского мифа. Мы сделали попытку представить их в контексте «пермского текста» (термин В. Абашева) – и, надо признать, не обнаружили сопротивления материала. Сделанные наблюдения, как нам показалось, достаточно органично вписались в зафиксированную «пермским текстом» структуру городской мифологии. Так концептуально-методологической осью маршрута стало представление об амбивалентности пермского пространства, выраженное прежде всего как парадоксальное совмещение центра и периферии. Положение и история Городских Горок как нельзя более удачно иллюстрируют принцип совмещения несовместимого. Во многом это мотивировано их буферно-периферийным расположением – именно Городскими Горками Мотовилиха примыкает к историческому центру Перми. Парадоксально в этой связи то, что по социально-территориальному статусу являясь маргиналией, Горки чуть было не стали официальным центром. Кроме того, смысловая амбивалентность этого локуса порождается и другой его специфической чертой: Горки – это возвышения и впадины. Обживаемые людьми, Горки и Город оказались соединены мостами.

Именно мост стал основным концептом маршрута. Мост (точнее – мосты) Городских Горок выступает как реальный объект, метафора, мотив и мифологема. Мост соединяет времена и пространства. В «прогулочном» маршруте по Городским Горкам мы сводим мосты. Мы начинаем путешествие на старом разгуляйском мосту (трамвайный виадук) в месте рождения города и заканчиваем движение на мосту «Новой дамбы», в месте, где сходятся древнейший «пермский период» и перспективное «будущее» Перми.

Мост соединяет времена и пространства. Движение от моста к мосту проявляет в нашей прогулке близкую для Перми тему Петербурга. Взаимосвязи Перми и Петербурга прослеживаются в книге В.В. Абашева «Пермь как текст». Там, в частности, говорится: «Участие моделей петербургского текста в формировании пермской семиотики объясняет отчасти и возникновение образа призрачной, инфернальной Перми. Семиотический параллелизм Петербурга и Перми в этом отношении бросается в глаза. “Пустому месту приказали быть городом, и оно послушалось, только медленно”, - это выразительное и суггестивно богатое суждение Ф.Ф. Вигеля о Перми легко можно представить в ряду рассказов о Петербурге, к которым скорее всего оно и восходит»[51].

Еще один мотив, оказавшийся принципиально значимым при исследовании символического потенциала этого локуса – центральность (Городские Горки как альтернативный центр города) – также разрабатывается в тексте «прогулки»: на уровне сакрально-мифологическом (легенда о явлении святого Евстафия Плакиды), историческом (проекты перенесения в Мотовилиху административных офисов), социокультурном (окрестности площади Дружбы как место средоточия творческих сил).

Здесь позволим себе отметить, что предлагаемый «маршрут» может иметь два альтернативных финала. Первый: с бывшего аэродрома мы отправляемся к трамплинному комплексу, откуда открывается перспектива метафорического «взлёта» в будущее, в неизвестность. Второй: мы останавливаемся на мосту «Новой дамбы», где оказываемся на пересечении исторических перспектив – в архаичное прошлое «пермского периода» и в строительное «будущее» Перми.

Из всего собранного в ходе работы материала в текст «прогулки» вошла лишь часть - наиболее значимые, емкие, выразительные «говорящие» факты и сюжеты: записанные нами «устные истории», сведения, почерпнутые из историко-краеведческих трудов, а также – газетные материалы. Последние в контексте работы имеют принципиально важное значение еще и потому, что, будучи опубликованным в прессе, исторический факт попадает в поле городского массового сознания, и тем самым обретает новый мифологический потенциал. Здесь же оговоримся, что исследование процессов трансформации исторического факта в городскую легенду посредством СМИ в наши задачи не входило.

Итак, являясь журналистским проектом, текст маршрута «Городские Горки: Прогулка по мостам из прошлого в будущее» основывается на журналистской методике (интервьюирование, запись «устной истории») и материале (интервью, устные рассказы, публикации в СМИ). Попутно восполняя отсутствующий (применительно к пермским Городским Горкам) краеведческий материал, текст «прогулки» затрагивает актуальную, общественно значимую проблематику культурной идентичности городского пространства, и может быть адресован широким читательским кругам – как пермякам, так и гостям города.

Как с помощью «устной истории» можно составить реально существующий маршрут прогулки, мы постарались отразить в третьей части нашей работы.

Экскурсионный маршрут «Городские Горки:
Прогулка по мостам из прошлого в будущее»

Покажите приезжему человеку подробную карту Перми, и попросите показать самый центр города. Скорее всего, он укажет в центр заселенных районов. Это будут Городские Горки. Спросите пермяка: что такое Городские Горки? Скорее всего, он вспомнит, что это «где-то в районе Мотовилихи».

Место, где Пермь в разные времена начиналась и заканчивалась; место, связавшее два мира: патриархальную губернскую Пермь и бунтарскую маргинальную Мотовилиху, и призванное примирить их; наконец, место, которому на роду было написано стать центром Перми (и какое-то время так оно и было), всё это - Городские Горки.

Прогуляемся по этому микрорайону, заглянем в его потаенные уголки, приоткроем завесы легенд и слухов. Историей здесь пропитана даже земля, которая запечатлела на себе и следы ящеров, и шаги революции.

Наша прогулка начнется в Разгуляе, на старом трамвайном мостике. Мост – место срединное, соединяющее несоединимые доселе пространства. Здесь открывается великолепная панорама старой Перми, а на Городские горки мы можем только заглянуть перед прогулкой. Закончится она на «Новой дамбе» - новом мосту, недалеко от трамплинного комплекса. Здесь панорама города открывает нам лучший вид. Символичные смыслы несет и близость пока еще возвышающегося трамплина – место для прыжка и высшая точка обзора, удачное место для беседы с городом.

Итак, делаем первый шаг навстречу истории.

Трамвайный мостик в Разгуляе

Разгуляй, Егошиха... Эти старинные и странные слова знакомы пермякам с детства. Можно не знать многого о Перми, но про то, что история города начинается здесь, знает, пожалуй, каждый пермяк.

Удобно начинать прогулку по Городским Горкам отсюда. Мы стоим на старом трамвайном мостике, связавшем однажды Мотовилиху с Пермью и навсегда сделавшем их частью одного большого городского организма.

Если встать лицом к Мотовилихе, то можно увидеть место, которому народная молва и документальные источники приписывают сакральный смысл. Говорят, что однажды октябрьским днем, за несколько лет до строительства Егошихинского завода, крестьянину деревни Горки явился святой Евстафий Плакида. Святой мученик простер свою руку вдаль, указал в сторону Разгуляя, предсказав, что в будущем это место будет обитаемо и заселено. В память об этом явлении крестьянин установил деревянный столб с иконой, который после был перенесен в первый деревянный храм Перми – Собор Петра и Павла.

Вскоре всё так и случилось: на месте, указанном святым, началось строительство Егошихинского медеплавильного завода, давшего жизнь целому городу.

Оглянемся ненадолго и посмотрим на Разгуляй. Откуда пошло такое название? Большинство версий связано с любовью русского народа погулять, «разгуляться» на полную катушку. Говорят, что здесь находился один из первых питейных домов Перми; неподалеку располагались камские пристани, где пропивали свои деньги грузчики, а в заводском пруду любили прогуливаться на лодках чиновники.

Некоторые исторические строения Разгуляя до сих пор несут печать былого размаха: трамвайное депо, сооруженное в 1917 году, а также двухэтажный особняк, принадлежащий теперь фирме ритуальных услуг «Статим». Без сомнений, это самый красивый дом на бывшей Разгуляевской площади. Его мрачноватое сегодняшнее предназначение чуть приглушает картину «веселящегося» разгуляйского прошлого - но, как это ни странно, подобная близость смерти у колыбели города не производит угнетающего впечатления: даже сейчас, попадая в Разгуляй, вы окунаетесь в неторопливую патриархальную атмосферу старого города, чей уютный жизненный круговорот не боится смерти.

Кстати, это едва ли не единственное здание в округе, работающее в бесконечные новогодние и майские праздники. Работает еще, пожалуй, в доме напротив, пункт приема стеклотары и вторсырья...

Хотя, есть в этом историческом месте еще один дом, выделяющийся среди остальных. Первый от мостика, этот дом прячет от посторонних глаз с десяток лошадиных сил. Хозяев этого дома – многодетную семью – можно встретить на площадях и улицах города, и в праздники и в будни, разъезжающими на лошадях. Лошади, живущие в центре города XXI века – это может быть, наверное, только в Разгуляе! Хотя, опять же, век назад этим было никого не удивить. Как свидетельствует живший где-то в этом местечке Сергей Ильин,

«Когда наступит месяц май

Семью свою переселяй

Ко мне в здоровый Разгуляй

<...>

Здесь очень важные условья

Для сохранения здоровья:

На площадях трава растет,

Пастух коровушек пасет;

Индюшки, гуси, свиньи, куры –

Здесь непременные фигуры...»

Однако пора двигаться в сторону Городских горок. Пройдемся по самому мосту. Заметим, что он достаточно узок, может вместить лишь двух человек, идущих навстречу друг другу. Непонятным становится определение его как трамвайного. Но! Если присмотреться, то мы поймем, что громоздкие коммуникационные трубы положены прямо на ветхие трамвайные рельсы. Мост этот был сооружен по проекту инженера Н.Г.Слаутина ещё в 1925 году. А через год по нему началось движение первого автобусного маршрута: Пермь II – Мотовилиха. Движение было односторонним. Ну а в 1929 году – это было событием! - пущен первый трамвай. Он соединил Базарную площадь Мотовилихи (площадь Восстания) с ул. Красноуфимской (ул. Куйбышева). Пуск был приурочен к годовщине Октября. В Перми и Мотовилихе прошли митинги, после которых первые трамваи, украшенные флагами и транспарантами, повезли на праздник в Пермь ветеранов революции. Вдоль всей линии пестрели лозунги и плакаты, которые рассказывали о строительстве пермского трамвая и его перспективах.

Пермская писательница Бэла Зиф в своей книге «Провинция» вспоминает, что перед ноябрьскими праздниками по крыше трамвайного депо начинал ходить маленький трамвайчик. «Он был побольше игрушечного и несравненно меньше настоящего – единственный в своём роде. Казалось, что его дорога вперёд и назад будет вечной. Над кабиной водителя развевался красный флажок, внутри сидели пассажиры. Но даже из моих окон, выходящих прямо на крышу, по которой совершался загадочный маршрут, невозможно было разглядеть – кто ведёт и кто наслаждается поездкой.<...> Трамвайчик был детищем Разгуляя, частью его стихии, целой жизнью, меняющей поколения на поколения внутри своего замкнутого и сокровенного мира».

Сегодня трамвайный мост служит пешеходам, по-прежнему сокращая расстояние между двумя районами города. Весной и летом на нем можно встретить ребят-альпинистов, отрабатывающих свои трюки на высоте егошихинского оврага. Не дает покоя этот мост и жителям близлежащих элитных домов: они мечтают сделать его автомобильным.

Но, пока это пешеходная зона, (каких в Перми немного), мы последуем по старому ходу движения трамвая, пройдемся по вымощенной булыжниками мостовой, и, оставляя трамвай разворачиваться по кольцу, устремимся вверх по ветхой лестнице, носящей в народе название «100 ступенек». Если не полениться, и сосчитать их количество, то получится как раз сто (вместе с отсутствующими).

Крестьянские горки – по берегу Камы

Взобравшись на достаточно высокую гору, с непривычки переведем дыхание. Теперь с высоты становится понятно название района. Мы стоим наверху высокого холма (у географов Пермь значится как «всхолмленная равнина»). Отсюда Пермь не назовешь равниной! Возвышаемся мы не только над тем оврагом, с которого только что любовались видом старой Перми, но и над большинством современных районов города.

Интересный вид отсюда приобретает Егошихинский лог. Он напоминает древнеримский Колизей. Ряды заброшенных садовых участков - словно повышающиеся уступы древнего амфитеатра. Создается стойкое впечатление, что стоишь в верхнем ряду этого грандиозного сооружения, и внизу вот-вот начнутся бои.

А бои сегодня ведутся в основном у человека с природой за неплодородные участки земли и небывалую свалку на склонах «Колизея». Её чистят несколько раз в год, но размеры её, почему-то, не уменьшаются.

Но что-то мы застоялись на одном месте. Пора двигаться в сторону Камы. На месте современной улицы Степана Разина начинались когда-то Крестьянские горки. Дома здесь стояли по двум сторонам улицы, а сама деревня тянулась клином до высокого речного берега. Это была настоящая деревня. По дворам бегали козы и куры. А отношения людей друг к другу были по-деревенски теплыми. Двери домов никогда не закрывались, преступности в округе практически не было. Сильные воспоминания о себе оставила система безопасности деревни: от дома к дому ходили двое мужчин, и «били в колотушку». Конструкция представляла собой деревянную досочку с деревянным же шариком, привязанным к ней. Удивительно, но этот стук никого не раздражал, и даже наоборот, умиротворял покой спящих: все в порядке, ничего страшного не происходит… Возможно, поэтому жителей современных прибрежных домов не очень раздражает стук проносящихся внизу поездов – дело привычки, память о былом безмятежном спокойствии деревни Горки.

Незаметно мы подошли к самому обрыву над Камой. Именно здесь, вопреки общепризнанному «Разгуляевскому следу», скорее всего и начиналась история Перми. Как пишет исследователь-краевед Б.Кириллов в своей книге «Рассказы о Мотовилихе», «Некогда в IX веке в устье речки Ягошихи на высоком берегу, на месте нынешней улицы Красновишерской, располагалось древнее городище ломоватовской и родановской культур – предков нынешних коми-пермяков. В археологии этот памятник известен под названием «Пермская вышка». Просуществовало оно до XV в. Обследовав городище в 1892 – 1893 годах пермский краевед И.Н. Глушков, нашёл здесь зубы животных, обломки глиняной посуды, клад ювелирных изделий XII-XIII вв. Городище явилось предшественником Брюхановского починка, названного в 1692 г. деревней Егошихой, Егошихинского завода, а затем Пермью». Так звание исторического центра в первый раз обошло Городские горки.

О, если бы только берег здесь был не такой крутой, жизнь деревни Горки могла бы круто измениться. Дело в том, что во времена Екатерины II, когда Пермь превратилась в губернский город, было задумано строительство Кафедрального собора. И изначально этот собор должен был смотреть на Каму с деревни Горки. Однако судьба распорядилась иначе, и Спасо-Преображенский собор (нынешняя Художественная галерея) возвели на горе Слудке. Возможно, потому, что берег у Слудки более пологий, и там легче было выгружать стройматериал. Ведь привезли его не откуда-нибудь, а из богатейшего по тем временам Спасо-Преображенского мужского монастыря из северного села Пыскор. Строить культовые здания из старых кирпичей было в традициях тех лет. Вероятно, считалось, что принцип действия материалов тот же, что и у "намоленной" иконы, усиление которой происходит со временем и от молитв.

На этот раз Городские Горки лишились возможности стать центром губернского города Пермь.

Сегодня это – так называемый «тихий центр» города. Высота горы и вид на реку определили роль района как место для элитной застройки. И вот уже который год строится огромный жилой комплекс «Паруса над Камой». Воздвигается, несмотря на непрекращающиеся споры, относительно надежности такой постройки. В народе этот комплекс уже окрестили "Паруса смерти над Камой". Слухи ходят разные: пугает людей находящаяся рядом высоковольтная линия электропередачи. Пущенная не так давно в эксплуатацию башня – антенная опора, а в народе «Вышка УСИ», страшит небывалым излучением, а уж на то, что дома стоят над крутым обрывом на шахтах старой горной выработки, глаза закрывают разве что застройщики. Жители соседних хрущевских «пятиэтажек» утверждают, что лично видели, как ушел под землю фундамент первого из домов комплекса на начальном этапе строительства. Потом, видимо, были предприняты меры по укреплению.

Видимо, также, и то, что в бесхитростной пермской душе поселился эстет. Изумительный вид на Каму оказывается для него важнее, чем здравый смысл и вопросы безопасности. Завораживает, впрочем, не только Камский пейзаж, но и грандиозность прибрежного комплекса. Кроме выполненных в голубых тонах «Парусов над Камой» впечатляет и пугает одновременно огромная «Вышка УСИ». Возведенная в 2003 году многофункциональная антенная опора стала, по утверждению некоторых, украшением Перми: 180 метров высотой, весом 400 тонн, уникальная в своем роде (таких башен в мире пока две – в Самаре и Перми). Несмотря на уверения ученых, что «чем башня выше, тем излучения меньше», башня окутана нескончаемыми легендами и слухами. Говорят, что и голова частенько болит из-за электромагнитного излучения. И вода из крана течет «заряженная», т.к. рядом – водоканал. Но главное – что будет, если она упадет? Ведь в плохую погоду невооруженным взглядом видно, как раскачивается верхушка башни. Сравнивают её и с двумя другими вышками, «украшающими» наш город. Вон, мол, в домах на Технической улице (возле телебашни ГТРК Т7) каждую весну кто-нибудь да выбрасывается из окна… Но если подойти к вышке УСИ поближе в темное время суток, то зрелище неоновой подсветки вновь пробуждает в душе эстета. Опоясанная огнями башня, инфернальное свечение луны, очертания раскинувшегося во тьме под ногами города – вот она, воспетая поэтом ХХ века «ночная мифология страшилки» - приобретшая слегка гламурный вид.

Впрочем, вперед, читатель, за мной!

Под куполом неба

В начале XX века на высокой Егошихинской горе (примерно там же, где два века назад явился Святой Евстафий Плакида) стоял профессор Казанского университета Слугинов, и наблюдал отсюда солнечное затмение. Говорят, что именно этот факт стал решающим при постройке здесь первого и единственного на Урале планетария.

Наш планетарий по человеческим меркам – в самом расцвете сил. Ему 39 лет. Городская легенда гласит, а старая карта местности (чудом сохранившаяся у методиста планетария Нины Николаевны Неверовой) подтверждает, что в округе задумывался парк «Городские горки». В 60-х годах, конечно, строительство планетария было более чем обосновано. Первый полет человека в космос, тысячи детей, мечтающих стать космонавтами – планетарий был нужен городу. Местность выбирали с астрономической точки зрения: возвышенность с обзором на южную сторону, с которой хорошо виден небосклон. Основное движение на небосклоне происходит именно на южной стороне. Роль сыграло и местоположение площадки. «Всё-таки центр города», - утверждают сотрудники планетария. Транспортная развязка была здесь удобной уже в 60-х годах прошлого века.

Представим на минуту, что Парк «Городские Горки» был построен, и попробуем пройти по его аллеям. Нижняя граница его могла бы пройти там, где когда-то внизу разворачивался трамвай. Слева и справа нас окружили бы зеленые насаждения (часть из них все же успели посадить). Мы бы прошли мимо шикарной лестницы. Непременно бы наткнулись на солнечные часы, и вышли на планетарную астрономическую площадку, место которой сегодня занимает департамент агропромышленного комплекса и продовольствия, в народе получивший разнообразные названия: «Ступени», «Дом-лестница», «Мавзолей». Местные жители острят, называя его по-современному «Паруса над Егошихой». Здание действительно чем-то напоминает парус, однако звание «элитной застройки» ему вряд ли подходит. Слишком уж по-советски массивным видом глядит оно на город. Облицовка из красного кирпича делает его «мавзолейным». Знали бы пермские зодчие Б.А. Калмыков и С.А. Килунин в 1983 году, разрабатывая для «Агропрома» индивидуальный проект, как обидятся на них «планетарные люди». Ведь по проекту третья «ступень» здания должна была в буквальном смысле «сесть» на планетарий. Но по каким-то неизвестным причинам (небесное ли покровительство св.Евстафия?) Агропром не достроили. Но всё же астрономической площадки парк «Городские горки» был лишен.

Сам планетарий построен по типовому проекту «Планетарий для парков культуры и отдыха». То есть – один звездный зал, и ничего больше – в одну дверь вошел, посмотрел, из другой вышел. Все административные и хозяйственные помещения пришлось достраивать позже. Хотя Перми ещё повезло: во многих городах в советское время планетарии оборудовали в храмах, и теперь возникают проблемы с постройкой новых зданий. Наш же, пусть припарковый, но самостоятельный!

На открытие планетария в 1968 году приехали Леонов и Беляев – знаменитые космонавты. Это было цело событие для города. Они стали почетными гражданами Перми и оставили памятный знак ВАГО (Всероссийское астрономическое геофизическое общество), который надо было вручить первому лектору. Первую, открывшую планетарий лекцию прочел Алексей Андреевич Плохинский. В планетарии он работал вне штата, так как возглавлял общество «Знание». Это общество было, выражаясь современным языком, спонсором планетария. Через «Знание» поступала аппаратура, оборудование и практически все необходимое.

Как и везде, случаются в планетарии и курьезы. Не так давно по городу прошел слух, что здесь можно купить Звезду. Люди стали звонить и интересоваться: сколько это стоит? Пришлось делать официальные заявления, что планетарий звездами не торгует. Просто активно действует программа «Звезды неба - звезды Прикамья» - об интересных людях нашего края. Это цикл вечеров – портретов, где на куполе зажигаются символические звезды. Таким образом, были зажжены звезды многих интересных творческих людей Пермского края.

Кто-то из великих подсчитал: если в день хотя бы 2-3 минуты смотреть на звездное небо, можно стать немного лучше и чище. Так что сегодня планетарий работает не только на популяризацию астрономии, но и на воспитание духовных ценностей общества.

Утопические мечтания Городских Горок, видящих себя центром Перми, не так уж и безосновательны. Даже в культурно-символическом плане Горки – в сравнении со старым центром - претендуют на не меньшую значимость. Художественно-философский прообраз пастернаковского Юрятина – «Город Солнца» Кампанеллы – может быть замечен и в реалиях современных Городских Горок: «храм» Солнца и Разума на холме, жители – мудрецы… студенты, т.е.

На территории микрорайона обучается бесчисленная армия студентов. Действительно, если сосчитать количество учебных заведений на квадратный километр, ни в одном другом районе города не встретишь такого. И первый на нашем пути, прямо перед нами: Уральская академия государственной службы - разместилась на месте третьей «ступени» здания Агропрома. Как бы то ни было, но центром студенческой жизни Городские Горки стали точно.

Взглянув на огромные красные буквы «Мотовилихинский район», на которые очень любит взбираться детвора, двинемся в сторону сердца Мотовилихи – Цирка. Справа в обе стороны по северной дамбе мчатся автомобили и общественный транспорт. Строительство дамбы, объединяющей Пермь и Мотовилиху, началось в конце 50-х годов, а закончилось в начале 60-х. Сначала в трубу была взята речка Егошиха. Засыпка глубокого и широченного оврага, сооружение трамвайных путей – всё это потребовало много человеческих сил и стройматериала.

Об этом строительстве – как о трагическом для старого центра событии - вспоминает и Бэла Зиф в уже упомянутой книге: «В то время уже прокладывали дамбу, соединяющую город с Горками. Строили по живому, рубили цветущие сады...В тот год Разгуляй стонал и изнемогал от бессилия под тяжестью топоров». В сентябре 1959 года по новому участку прошел первый трамвай. Троллейбусы новая дамба увидела в 1962 году. Первый троллейбус - «Двойка» пошел по маршруту «пл. Дружбы – Центральный колхозный рынок».

От цирка к главной площади

А наш маршрут приблизился к Цирку. Это своего рода фасад Мотовилихи. Он стоит лицом к главной площади Городских Горок.

Впервые пермяки познакомились с цирком в 80-е годы 19 века, когда в город на гастроли стали наведываться труппы известных тогда циркачей Труцци, Боровского… Регулярные цирковые гастроли в Перми начались в 1905 году, с открытием специальных помещений для представлений на Дровяной площади (между «Детским миром» и ПГТУ), а также на рыночной площади в Мотовилихе (ныне площадь Восстания). В цирках выступали известнейшие труппы России: Дурова, Сайковского, Бен-Саида, Соболевского, Лепехиной, Труцци. Цирк служил потехой в основном для купечества, рабочего люда, среднего сословия. Наибольшей популярностью пользовалась борьба.

В 1932 году одновременно со строительством Рабочего посёлка было построено первое постоянное здание Пермского цирка. Он носил двойное название – «Госцирк – театр им. Премудрова» - в честь тогдашнего директора Мотовилихинского завода П.К. Премудрова. Это здание прослужило 10 лет и сгорело весной 1942 г. С тех пор в Перми почти 30 лет проходили гастроли только передвижного цирка – шапито, раскидывающего свой шатёр по разным воспоминаниям – то на месте нынешнего цирка, то на месте площади Дружбы.

Современное здание пермского государственного цирка (архитектор Г. В. Напреенко) было открыто в 1971 году. Это, конечно, изюминка Городских Горок и Перми, ворота в номинальный центр города. Однако красота уступила место функциональности. Это внушительное сооружение из бетона и стекла высотой 30 метров, диаметром 62 метра построено по образцу цирка для южного города. Согласитесь, что для уральской зимы стеклянная стена неприемлема. Но сам зрительный зал, вмещающий 2 000 человек, достаточно теплый и в смысле температуры, и по отношению к зрителям. С первых дней цирк завоевал любовь жителей Перми, которая не ослабевает и по сей день. На его манеже выступали великие артисты цирка. Сейчас здание часто используется для проведения концертов. Хотя цирк есть цирк, и аромат его никуда не скроешь после 36-летних звериных гастролей. В 2001 году произошел казус: во время концерта певицы Валерии, зрители вместо костюмного платья увидели артистку в обычных джинсах и блузке. Ходили слухи, что «звезда» не захотела выходить в шикарном платье из-за циркового аромата.

При строительстве цирка десятками тонн бетона пришлось заполнить пустоту старой горной выработки, которыми, кстати, изобилуют Городские Горки. Эти пустоты не дают покоя многим любителям загадок и легенд Перми. Про них вспоминали и противники строительства «Парусов над Камой», и любители поразмышлять на тему Пермских подземелий.

Здесь, стоя лицом к площади Дружбы, пришла пора рассказать о том, как в 1928-1929 годах был создан комплексный проект планировки города с учетом всех промышленных узлов. И в первую очередь предполагалось строительство нового центра на Городских Горках, чтобы решить проблему слияния Перми и Мотовилихи. В тот момент как никогда микрорайон Городские Горки был близок к тому, чтобы вместить в себя центр города Пермь.

В газете «Звезда» от 11 августа 1937 года писали: «Весьма интересна проблема организации нового единого общегородского центра. Нет сомнения, что в недалёком будущем возникнет необходимость в строительстве крупных зданий административно-общественных организаций города. Это будут Дом городского совета, дом партийных организаций, Дом печати, Дом Красной Армии, дом техники и проч.

Чрезвычайно выгодным для осуществления этого строительства является территория на Городских Горках у берега Камы. Всем жителям Перми известно, как сильно приподнята эта площадка над остальными городскими территориями, как хорошо виден гребень этого участка с параллельных улиц между ул. Ленина и Набережной, да и с самой Набережной. Великолепный вид на это место открывается и из Молотово, а особенно с Камы».

В начале 30-х годов был выполнен проект «Соцгород Горки». Он начал реализовываться накануне Великой Отечественной войны. Авторами плана были немецкий эмигрант, архитектор Ханнес Мейер и группа специалистов Ленинградского института планирования городов (Ленгипрогор). Проект предусматривал слияние Перми и Мотовилихи путём застройки Городских Горок. Сюда планировалось перенести центр города с главной площадью и Домом Советов. В центр входила улица Уральская. Население должно было составить 5 тысяч человек. Успели построить несколько жилых домов на улице Землячки и Уральской. Это нынешнее общежитие Славяновского колледжа (справа от Цирка) и «Дом специалиста» - ост. Дворец Ленина. Если взглянуть на эти дома внимательно, можно заметить, что они повернуты по отношению к Уральской улице немного боком. Это связано с тем, что эта улица должна была выйти в район площади Дружбы. Предусмотрено было и строительство Дома Советов. Был уже заложен фундамент и построен первый этаж (на месте школы № 97, ул. Ким, 90). Однако планы прервала война.

Главная магистраль нового района соединяла Мотовилиху и исторически сложившееся ядро Перми. По обе стороны дороги проектом были предусмотрены не только жилые кварталы, но и общественные сооружения: цирк, здание технического вуза, учреждения общественного питания, магазины. Место выбора будущего центра было обусловлено тем, что Городские горки были отдаленным от промышленных предприятий, тихим районом города.

Мотовилихинский краевед Борис Павлович Кириллов напоминает нам в своих работах, что на момент присоединения к Перми Мотовилиха была отдельным городом – райцентром. Саму городскую территорию Мотовилихи присоединили к Перми, а на землях, которые принадлежали Мотовилихе, образован Орджоникидзевский район и часть Пермского района – вся его северная часть.

В 1938 году Мотовилиха была включена в состав г. Перми. В 1940 г., в честь 50-летия В.М. Молотова, наш город был переименован в г. Молотов. Мотовилиха стала Молотовским районом, а Мотовилихинский завод – заводом им. В.М. Молотова.

План застройки Городских Горок и образования здесь центра Перми прервала Великая Отечественная война, во время которой на территории предполагаемого центра строительства не велось. А потом население города выросло на 240 тысяч человек, в основном за счёт эвакуированных из других регионов. И так сложилось, что заселение города стало вестись не в сторону Мотовилихи, а в южном направлении. Вдоль Героев Хасана, вдоль Сибирского тракта: Владимирский, Крохалевка. Предположения на этот счет ходят разные: возможно, потому что там шел Казанский тракт (Шоссе Космонавтов) - а тогда это была главная дорога на Москву. Плюс огромное количество заводов в том направлении – люди селились неподалеку в разного рода временном жилье: землянках, бараках, «засыпухах».

Сразу после войны был построен комплекс зданий, который мы сегодня можем наблюдать напротив Цирка. Это большой квартал: ул. Крупской - ул. Уральская – ул. Землячки.

Дом по адресу: Уральская, 111 может гордиться знаменитым жильцом. Здесь, в семье главного механика мотовилихинского завода вырос и провел свою молодость народный артист России Георгий Бурков. Он учился на юрфаке в Пермском государственном университете. Одновременно с учебой занимался в вечерней студии при Пермском драмтеатре. С 1954 года стал профессиональным актером театров Перми, Березников, потом Кемерово, откуда и забрали его в Москву в театр им. Станиславского. Поэтому можно встретить воспоминания о нем, как о «сибирским самородке», без упоминания об уральских корнях. Но Пермь на это не обижается, и уже несколько лет активисты хотят установить мемориальную доску на фасаде дома, где жил актер. У Буркова практически не было главных ролей, но его второстепенные яркие и самобытные персонажи навсегда запомнились и полюбились публике. А коронные реплики «Я никогда не пьянею» и «Я за машину родину продал» давно живут своей отдельной жизнью…

А двор соседнего дома № 113 по той же улице отличился... мусором. Тут впервые в Перми внедрили прогрессивный принцип разделения мусора на подлежащий и не подлежащий сжиганию.

Перейдем дорогу, пройдем мимо здания с вывеской «Уралсвязьинформ» - междугородной телефонной станции. Перед нами высится многоэтажная «свечка» проектного института. С 1990-х годов у части здания появились новые хозяева. Здесь разместились офисы самых разнообразных компаний. Вывески на его фасаде тоже меняются. Не так давно буквы «СТЭМП» сменила растяжка с надписью NISSAN.

Назвать для себя Городские горки центром города могут не только студенты. Район по праву можно назвать центром информации и связи области. Здесь расположились несколько стратегических объектов связи и СМИ: Перминформ (Крупской, 2 - с башней УСИ), междугородная телефонная станция, пермский телецентр Т7, Холдинг Авторадио-ТВ. Телекомпания «ВЕТТА», Издательско-типографический комплекс «Звезда»; несколько радиостанций: Наше Радио, Эхо Москвы (Пермь), Альфа-радио. Последняя – прямо перед нами на третьем этаже.

Перед «свечкой» множество новеньких сверкающих иномарок. А чуть впереди – орудие, собранное мотовилихинцами в 1943 году. 122-милиметровая пушка появилась здесь в 1980-м. Надпись, выбитая на железной табличке, гласит, что во время боев в Великой Отечественной Войне эта пушка произвела 2544 выстрела. Что ж, вполне внушительное количество, чтобы занять свое почетное место на высокой точке города. На неё любят взбираться дети и иногда взрослые. А вопрос: куда она направлена - вызывает спорные варианты: на Камский мост, на Москву, или даже в сторону Америки.

А мы оставим на время людские пересуды, и посмотрим вперед, через овраг, где в березняке простерлось воинское кладбище. Оно появилось как братское: здесь покоятся воины, умершие от ран в пермских госпиталях в годы Отечественной войны. Скромные однотипные надгробия были взяты на государственный учет в 1984 году. Вскоре здесь был открыт памятник «Скорбящей матери» (скульптор Ю. Екубенко). Владимир Гладышев в книге «Перми старинное зерцало» приводит отрывки устных воспоминаний, записанных им от горожан: «Мы ведь и воинское кладбище здесь устраивали. Помню, как раненых воинов везли на трамваях, специально для этого вырезали в вагонах отверстия. Березки потом посадили на кладбище – чем не изумрудная оправа, да? Как в раю тут солдатики наши лежат».

Соединению несоединимого на Горках, кажется, подчинено всё: зимой кладбище используется как лыжная трасса. И ведь едешь – ни на секунду не задумаешься об истинном назначении «леса», мысли только о том, как бы не скатиться в Егошиху с крутого оврага. А вокруг – память, застывшие отзвуки страшной войны.

Следующее на нашем пути - грандиозное здание с голубым фасадом – старейшее в Перми учебное заведение среднего профессионального образования – Пермское речное училище. За свою почти 95-летнюю историю училище выпустило множество специалистов судовождения. Попасть в училище и учиться в нем с самого первого набора считалось делом престижным и очень сложным. Первый набор состоялся в 1913 году. Стипендий не было. Ежегодно каждый учащийся платил за обучение по 25 рублей, а форменную одежду шил за свой счет. Не было и общежития: курсанты жили - кто где мог. С самого начала первый директор училища Богданов установил жесткую дисциплину. Малейшей провинности было достаточно, чтобы оказаться за порогом. И действительно – из 36 принятых на первый курс училище окончили лишь 13 человек. Зато это были по-настоящему подготовленные капитаны речного и озерного плавания, 13 первых гардемаринов. В современное здание училище переехало в 1960 году. А восьмью годами позже из этих стен вышли Владимир Немтинов и Феликс Ястребов – заслуженные работники речфлота России – лучшие капитаны Камского бассейна, водят теплоходы «Владимир Маяковский» и «Жолио-Кюри». Среди известных выпускников замечен также Геннадий Игумнов – бывший губернатор Прикамья.

На входе здания по бокам разместились настоящие якоря и бакены. А на дорожке, прилегающей к зданию, белой краской неизвестным автором выведено: «Маюся, ты солнце. Я тебя люблю!» Кто этот Маюся? Сразу представляется Девушка в белом, уже не просто отважно ждущая на берегу своего капитана, но и готовая белилами запечатлеть слова своей любви. Времена меняются, а девушки по-прежнему выбирают «простых романтиков – отважных летчиков и моряков».

Затем, если заглянуть вглубь дворов ближайших пятиэтажек, мы увидим детскую молочную кухню, каких скоро, наверное, не останется совсем. И завтра «папаши» будут рассказывать своим повзрослевшим детям, как они выстаивали очереди «в молочку», чтобы получить небольшие бутылочки молока, где вместо крышки – вата, или обменять уже пустые бутылки на полные.

Далее на нашем пути очередное учебное заведение: филиал Волжской Государственной академии водного транспорта по бульвару Гагарина, 35. Видимо здесь, над высоким оврагом (надо полагать, это место когда-то очень давно было берегом?) проще изучить речное дело и водный транспорт, как на начальной, так и на высшей ступени образования.

Наша следующая остановка будет, пожалуй, самой высокой точкой этой прогулки. Сворачиваем к гаражам, где летом непросто отыскать тропинку, ведущую к горе «Северный склон». Ясно, что наша «всхолмленная равнина» - самое удачное место для проявления горнолыжных способностей. Много лет катались горнолыжники по «Северному склону», и без специально оборудованной площадки. Подъемника на горе не было, поднимались пешком, «лесенкой» на лыжах, за тренировку успевали скатиться раз 10 – вспоминают старожилы «Северного склона» 70-х. Чего только не было: рассматривали с трудом отысканные журналы «Лыжный спорт», ночью смотрели Кубок Мира, утаптывали выпавший снег собственными ногами вниз по склону. Было место и для отдыха с развлечениями: однажды нашли старую моторную лодку, затащили её на середину горы, уселись туда, кто влез, и вниз! Даже пытались лодкой этой управлять, поворачивать её.

И сегодня ребят-горнолыжников можно встретить на Северном склоне и при первом снеге, и вплоть до первой травки, когда осталась одна узенькая полоска снега.

Проходят здесь и совсем не зимние соревнования. Недавно проводился открытый чемпионат города по маунтин-байку или горному велосипеду. Смельчакам нужно было преодолеть примерно 450 метров влажной скользкой трассы, уходящей вниз по склону оврага.

А если не брать в расчет дела спортивные, и забраться повыше на гору, то поймем, что Северный склон – одна из лучших смотровых площадок нашего города. Вид на несколько районов Перми, на Закамск. Внизу простирается лес, загораживающий от глаз старинное кладбище. Огибающая всю территорию кладбища речка Егошиха в народе зовется Рубикон – граница, разделяющая «до» и «после».

Потихоньку, чтобы не повредить суставы, спустимся с высокого холма, выполняющего роль смотровой площадки, и пройдём дальше по Бульвару Гагарина – мимо ещё нескольких учебных заведений среднего звена. Площадка, на которую мы вышли, весьма необычна с точки зрения приезжего человека. Для пермяка, впрочем, привычная картина: пустырь с минимумом зеленых насаждений, забор, сквозь который мало что видно. Закрытая зона, одним словом. Но и любопытство у пермяков в крови. Поэтому, если присмотреться внимательнее, то по трем сторонам лужайки можно увидеть три «врытых в землю» гаража, больше напоминающих вход куда-то. Вход в загадочные пермские подземелья? Опять нет – всего лишь убежище № 153 Издательства «Звезда». Мысленно сразу проводится периметр территории – ого! - внушительный бункер. Хотя, если учесть, что ИПК «Звезда» - один из первых стратегических объектов, то можно предположить, что в этом бункере не разгуляешься… Но кто знает, как далеко вглубь и ширь уходит эта подземка?

А тем временем мы вышли на центральную площадь микрорайона Городские горки. Площадь Дружбы, которой суждено было принять полномочия Октябрьской или Комсомольской площади. Удивительно, что Городские Горки практически миновало коммунистическое, советское наименование улиц. Может быть, потому что район застраивался в 1960-х годах по хрущевскому постановлению «обеспечить население большим количеством жилья при минимальных затратах». Горки как нельзя лучше подходили для возведения крупного жилого массива: спокойный рельеф местности, удаленность от промышленных предприятий, удобная организация транспортной связи. Дома строили, поговаривая: «Это наши "Черемушки"» (в это же время подобными домами застраивались московские спальные районы). Хрущёвские пятиэтажки, очень простые и дешёвые для своего времени, позволили увеличить темпы строительства в 3-4 раза и действительно решили на тот момент острую жилищную проблему. Люди, ютящиеся в заводских бараках, получали новые квартиры, ставшие для них хоромами. До этого в 4-х метровой комнате семья могла жить вчетвером.

Эта людская радость передалась, кажется, и самой местности: может из-за ширины и размаха улиц, или ещё из-за чего-то, но район кажется чрезвычайно светлым. И названия улицам, видимо, давались на подъеме эмоций и в соответствии с эпохой. Центральная улица – Бульвар Гагарина. Главная площадь – Дружбы. Студенчество закрепило за собой Студенческую улицу. Можно, конечно послушать людей, говорящих, что улицы Ким и Лебедева тоже названы в честь деятелей литературы и науки. Мало кто знает (ещё меньше тех, кто помнит), что КИМ – это Коммунистический интернационал молодежи. Мощная в свое время организация, распущенная вместе с Коминтерном (улица которого тоже есть в Перми) в 1943 году. Затесались сюда, конечно, и две женские революционные фигуры: Крупская и Р.Землячка – наши «славные большевички». Но названия улиц – они как-то притираются. И, произнося их, мало кто задумывается над их истинным значением. Так письма от шутников с адресом: г. Пермь, ул. Р. Землянички... доставляются почтальонами безошибочно на вышеназванную улицу.

Однако перейдем дорогу непосредственно к площади Дружбы.

Дружба

Так в народе называется этот мини-район в микрорайоне Городские горки. Можно услышать: «Я живу на "Дружбе"». В своё время здесь раскидывал свой шатер цирк-шапито, и для детворы всей Мотовилихи это становился настоящий центр города. В обычные дни это была рыночная площадь. А где рынок – там центр.

Почему названа площадь именно так? Может потому, что сюда ежедневно стекается огромный поток студентов, а студенческая дружба, как известно, самая крепкая.

С таким же успехом место могло бы называться: площадь Культуры. Ведь то, что здесь – очаг культуры, вряд ли кто-то станет оспаривать. И в доказательство этому – высотное здание Дома Печати, возведенное в 1964 году. Увенчано оно огромными буквами «ЗВЕЗДА», которые в последнее время куда-то исчезли. В дальнем углу здания можно увидеть необычную рельефную группу: звезда, серп, молот и перо.

Здесь выходили и выходят газеты «Звезда», «Вечерняя Пермь», полиграфическая продукция. И главное – книги. Первой книгой, вышедшей из офсетного цеха Дома печати, была книжка сказок пермского писателя Владимира Воробьева "Как Непоседа себе дело искал". С тех пор книги – лицо издательства. Выпускается множество книг, посвященных истории и культуре пермского края. Здесь увидели свет книги пермских писателей - Л. Давыдычева, В. Радкевича, А. Решетова, В. Воробьева, В Астафьева, мировая и русская классика.

Настоящим центром, сосредоточившим в себе творческие силы Перми 70-80-х годов прошлого столетия, стали Городские Горки. Давайте поразмышляем об этом, постояв немного в аллее улицы Дружбы.

Случилось так, что в последней трети прошлого века многие поэты, художники, творческие деятели Перми поселились в районе «Дружбы». Одним из таких «живых творческих мест» была квартира по адресу Дружбы, 11. Её хозяйка – Татьяна Долматова – корректор газеты «Молодая гвардия», мать поэта Дмитрия Долматова - вспоминает, как в её квартире любили бывать поэты, музыканты и художники. Это была наша, пермская, «хорошая» «нехорошая квартира». Помните, у Булгакова: в «нехорошей квартире» пропадали люди? И здесь: как только человек попадал в квартиру Долматовой, он окунался в непреодолимую, затягивающую атмосферу творчества, радости общения. У Долматовой собирались часто и подолгу. По воспоминаниям хозяйки, такую атмосферу во многом создавал бывавший там поэт Виталий Кальпиди – лидер современной уральской поэзии, легенда Перми 1980-х. Как только он приходил, сразу, откуда ни возьмись, появлялась масса народа. Здесь прошло первое чтение его повести «Соляные копи счастья». Здесь бывали поэты Владислав Дрожащих, Юрий Беликов, Анатолий Субботин, Юрий Асланьян. Дружил с Татьяной Долматовой и ныне известный писатель Анатолий Королёв. На него приходили посмотреть и послушать, когда Королев уже был москвичом, ощущал себя «мэтром». Здесь читали стихи, устраивали импровизации, играли, пели, танцевали - царила атмосфера всепоглощающего творчества.

Были в округе и другие подобные квартиры. В доме рядом с цирком на втором этаже большая трехкомнатная квартира семьи Леонида Юзефовича. Его отец занимал очень крупный пост, был главным технологом закрытого Мотовилихинского завода – и это была хорошо обставленная кожаной английской мебелью квартира. Как вспоминает Анатолий Королев, здесь постоянно собирались, это был самый настоящий творческий салон.

В доме на Тургенева, 29 жили Павел и Наталья Печёнкины. И вот на кухне этой квартиры с подселением тоже собиралась творческая тусовка. Там были разговоры, совместное общение, чтение стихов. Завсегдатаями были Мацумаро Хан – известный скульптор-авангардист, конечно же – Кальпиди, Дрожащих. Удобно было: этот дом находится по соседству с домом Татьяны Долматовой.

Проникнувшись творческой атмосферой того времени, непросто «вернуться» обратно в современность. Но попробуем это сделать, посмотрев на памятник изобретателю Славянову. Что его связывает с Пермью? В далеком 1884 году в сильный морозный ноябрьский день Николай Гаврилович Славянов прибыл с семьей в Пермь для того, чтобы занять должность управителя механических фабрик Пермских пушечных заводов. И, видимо, здесь и стал изобретателем электрической дуговой сварки металлов. Памятник не пользуется в Перми популярностью, к примеру, у молодоженов. Но и негативных эмоций тоже не вызывает. К нему, надо сказать, относятся с уважением, нередко под ним можно увидеть свежие цветы. А в ясные солнечные дни – зимой и летом – у памятника сидит слепой музыкант, играющий на аккордеоне. Не удивительно, что жители Городских горок так любят свой район, и редко переезжают за его пределы – здесь присутствует своя, особая творческая мифология.

По взлетной полосе

А мы, тем временем, стоим на середине огромного летного поля - именно так! Здесь, на месте будущей площади Дружбы, с 1928 по 1933 год силами всех предприятий города был построен аэропорт, а в 1939 году введен в строй аэровокзал. Летное поле имело форму вытянутого прямоугольника. С одной стороны оно почти доходило до улицы Лебедева и современного телецентра ("Т7"). С другой стороны – упиралось в поле и сосновый лес (теперь - ВРЗ). Место для аэродрома было выбрано удачное. Говорят, что под основной частью микрорайона проходит плато. Да и рельеф подходящий. По тем временам это было за городом. И зимой учащиеся школ микрорайона катались по огромному летному полю на лыжах. Нормативы сдавали: нужно было пробежать, к примеру, от 97-й школы (Ким, 90) до деревни Суханки (территория Нефтяного колледжа) 10 км – туда и обратно.

А в праздники над аэродромом и прилегающими (немногочисленными ещё) домами летал вертолет и сбрасывал листовки с поздравлениями. «Да здравствует 1-е Мая!» - можно было прочитать на них, например. Детвора развлекалась – соревновались, кто больше соберет листовок и принесет домой. Здание аэровокзала находилось на территории современной школы № 112 (ул. Дружбы, 18). Там на спортивной площадке, уже после закрытия аэропорта и заселения района (в 1960-е годы) оставался огромный ангар. Он просуществовал до 70-х годов как театральный склад, потом его снесли.

Пройдем немного по какой-нибудь разделительной полосе. И на улице Крупской посмотрим на знаменитый «Дом с трещиной». Много лет на его фасаде зияет трещина, проходящая вдоль стены ровно между подъездами. Ну, уж по этому поводу любители окутанных тайной рассказов о пермских подземельях могли дать волю своим фантазиям и вдоволь посплетничать. О том, что Городские Горки изрыты вдоль и поперек: шахтами горной выработки, секретными эвакуационными тоннелями, линиями несостоявшегося метрополитена – чего только не услышишь от людей... Рассказывают, что ходы здесь такой величины, что запросто можно проехать на тройке лошадей.

И вот в одну-то из этих пустот, непонятно откуда под аэропортом взявшихся, начал проваливаться этот несчастный пятиэтажный хрущевский дом. Вариант со смещением плит выглядит убедительнее, ведь дом стоит до сих пор. Но только старых шахт историческая Мотовилиха (читай – Городские Горки) насчитывает до 700 штук. Есть ли старые подземные карты, существуют ли в принципе, сохранились ли до наших дней, и кто в них вообще заглядывает? Эти вопросы долго мучили тех, кто пытался примером дома на Крупской показать, насколько опасна беспечность в этом деле.

Пермские диггеры – любители подземелий – давно знают, что мотовилихинские тайны надежно прикрыты угарным газом. Спички гаснут уже в верхних ходах на уровне пояса. Говорят, здесь чаще всего встречается Хозяйка пермских подземелий - белая крыса без хвоста, после встречи с которой лучше повернуть назад. Те, кто не послушались, быстро жалели об этом. Теперь у диггеров при встрече с Хозяйкой принято класть ей кусок хлеба - в благодарность за предупреждение. Такие вот подземные байки.

«Дружба» - дружбой, а раздел территории всегда имеет место, особенно если тебе ещё до или около 20-ти лет, и ты переехал в район новостроек, где большинство новоселов – бывшие обитатели заводских бараков. И здесь не может не появиться группировок, воюющих за «свою» территорию. Поколение 60-х хорошо знало, что такое «Лумумба». Африканские мотивы нашли своё отражение в дворовой романтике: Дома на улице Патриса Лумумбы строились раньше, чем на Ушинского, поэтому наименование «Старое Конго» они присвоили себе. «Новое Конго» - это уже Ушинского. Ну, а когда речь шла о «Дружбинцах», тут разделение «Конго» забывалось, и они объединялись против общего «врага». Там, где теперь стоит «Искра», был березняк, там и происходили драки. Район на район – толпы дерущихся парней, и девчонки в виде группы поддержки и первой помощи. Интересно, что о драке заранее знали все, в том числе и милиция. «Воронки» приезжали не всегда к началу драки, но иногда успевали разогнать собравшихся, и с досадой дворовые воины расходились по домам.

А наша прогулка по разделительной полосе бывшего аэродрома приблизилась к комплексу Выставочного центра «Пермская ярмарка». Слева от нас – (уже не березняк!) бывший оплот кинематографии района – кинотеатр «Искра». Его построили в 1970 году. И жители Горок сначала думали, что это будет «их ответ» "Кристаллу", что «Искра» после него будет вторым кинотеатром. Но, по собственным уверениям, ошиблись – получилось много лучше, чем «Кристалл». Хорош он был в плане удобства для зрителей: места были расположены под углом. Спуск был очень плавный, и те, кто сидели впереди, не мешали смотреть задним рядам (как это было, например, в «Октябре»). Здесь шли все новые фильмы, «Искра» пользовалась популярностью. Поход в кино был запланированным событием. Каждый выходной – в порядке вещей. Люди радовались, что построили свой, ближний кинотеатр, до которого, не спеша, можно дойти за полчаса, а не ехать «в город». Всё же ощущение собственного мини-города со своей инфраструктурой всегда присутствовало у жителей Городских Горок. Потом «Искра» несколько раз меняла владельцев, сначала став клубом и дискотекой, а теперь это некий Дисконт-центр, магазин уцененной брендовой одежды.

Выставочный центр «Пермская Ярмарка» (ранее – здание ВДНХ и КПО) было построено в 1977 году. На торжественное открытие Выставки народного хозяйства пришло множество пермяков. Изначально построили только один корпус. Современных пристроек не было. Площадь рядом с павильоном (занятая сейчас автостоянкой) была заставлена различными экспонатами – достижениями Народного хозяйства. Среди них была «Арка» - небольшой фрагмент склада минеральных удобрений. Её поставили практически вместе с открытием выставки. А убрали лишь в 2003 году. Она была своего рода достопримечательностью города: какой ещё уличный экспонат хранится так долго? И местоположение у неё было удачным, и видна она была отовсюду, да и красива была своей ажурностью и высотой, но, не защищенная от непогоды, обветшала. Проведенный более 20 лет назад ремонт долголетия не прибавил, и настал скорбный час демонтажа. Этот час приблизило и строительство моста «Средняя дамба».

К нему-то мы и пойдем, сделав небольшой полукруг, и оставляя летное поле позади.

Мост в «пермский период»

Мы снова на мосту, как и в самом начале нашей прогулки. В отличие от разгуляйского самого старого, этот – один из новых. Сооружен он был в 2003 году к 280-летнему юбилею города. И вовремя. Трассу, соединяющую Свердловский и Мотовилихинский районы города, ждали десятилетия.

Высота его кажется внушительной – овраг очень глубокий. Земля по обе стороны виадука – более чем историческая. Волнующее воображение наименование «Пермский период» ни к чему так близко не относится, как к тому месту, над которым мы сейчас стоим. И, если кого-то захватывает древность, то лучше сейчас затаить дыхание. Ведь в первой трети 19 века английский геолог Родерик Мурчисон, во время экспедиции на Урал, на берегу реки Егошихи (ниже современного Нефтяного колледжа) нашел пласты земли, насчитывающей 286 млн. лет. Вернувшись в родную Шотландию в 1841 году, он обосновал и ввел в научный оборот понятие «пермский период» – последний период палеозойской эры в истории Земли. Этот период продолжался 55 млн. лет, в течение этого времени Европа столкнулась с Азией, а среди животного мира стали появляться предки млекопитающих. Отсюда и появился миф о Пермских ящерах, след которых хранит наша земля.

Да, от исторических виражей действительно захватывает дух. Много позже на этом месте образовалась деревня Суханки. Берега Егошихи были очень живописны, особенно со стороны Мотовилихи. Травы и желтые цветы на угоре, рыбаки-мальчишки, пасущиеся коровы... Суханки сносились в первой половине 60-х, несколько последних домов дожили до 1966 года.

Вот так, в одном и том же месте: процессы образования Евразии и крохотная деревенька Суханки, ящеры и коровы. Великое в малом и малое в Великом - в Городских Горках есть и своя философия!

По две стороны моста строители сохранили несколько деревьев, за которые переживали местные жители: на въезде из Мотовилихи стоит ива, со стороны Свердловского района – дуб. Немые хранители истории, они будут свидетелями и нашей жизни.

Быть может, они видели, как в 1983 году Егошиха превратилась в настоящее Егошихинское море. Где-то в районе северной дамбы засорились трубы, и река (назвать её речкой было тогда трудно) разлилась до небывалых размеров. Тогда многие горожане приходили посмотреть на полноводную реку-основательницу города. А в другие времена эта речушка вела себя тихо. Текла себе, не замерзая даже в сильнейшие морозы. Приобретала какие-то немыслимые оттенки: была зеленой, синей. Но всегда в ней плавали утки. А зимой над Егошихой поднимается двойная радуга, и для жителей по эту сторону лога – это вполне обычное явление.

Взлет

Стоя на мосту, мысленно проводим речку Егошиху до открывающихся взору трамплинов, расположенных лесенкой. Самый высокий из них - 60-ти метровый – еще год назад был на тридцать метров выше. Примерно высота его равнялась соседней новостройке по бульвару Гагарина, 26 – можно прикинуть и оценить, какой площадки мы лишились. «Макушка» трамплина стала представлять опасность для жизни людей. С неё сыпались гвозди и доски, а на реставрацию денег не было – пришлось снести. А прежде девяностометровый трамплин был одной из наивысших точек города. Сюда часто наведывались телевизионщики, чтобы заснять, к примеру, сюжет для прогноза погоды.

Клуб «Летающий лыжник» - спортивная школа олимпийского резерва – основной поставщик спортсменов в сборную страны. Сегодня школа совмещает спортивную функцию с образовательной. Ведь приходят сюда рисковые и задиристые мальчишки, этакие «полухулиганы». Идут за риском и кайфом. И часто можно услышать впечатления от первого прыжка: «Ух ты, кайф-то какой!». Ощущения свободного полета – самое яркое впечатление от прыжка с трамплина.

12 июня в День Города «Летающий лыжник» по обычаю открывает... летний сезон. Да, наши трамплины уникальны своим летним покрытием. Но народу сюда приходит мало, не то, что в былые времена, когда громко играла музыка, и из динамиков на столбах доносился голос судьи-информатора: «Старт дан!». Все знали – это идут трамплинные соревнования.

Здесь наша прогулка достигает своего апогея. Высшая точка трамплина – место отрыва – и... мы возвращаемся туда, где всё это время и стояли – на мост «Средняя дамба». Здесь нам открывается современный урбанистический пейзаж. Здесь неподалеку, по слухам, скоро собираются строить новое здание администрации.

Так – от моста в прошлое к мосту в будущее - заканчивается наша городская прогулка. Теперь можно поговорить с городом один на один. Или – еще пройдемся?

Заключение

В ходе дипломной работы нами была прослежена эволюция района Городские Горки в исторической и культурно-символической проекциях. Используя в качестве структурных опор амбивалентные семиотические векторы «пермского текста» (проявленные в пермском городском сознании в соотношениях центра – периферии, города – деревни, подземного (хтонического) – поднебесного (сакрального)), мы постарались вписать мифологию Городских Горок в символический ландшафт Перми. Сразу отметим, что материал не оказал сопротивления. Более того, именно Городские Горки оказались той площадкой, на которой «разыгрываются» основные «битвы» пермских смыслов. Мифологизированная история Городских Горок объединяет древнейшие, «темные» пласты «Перми подземельной» («пермский период», подземные ходы, образно-символические проекции Аида) и сакральную легенду (явление святого Евстафия Плакиды), являет соперничество городского Центра и маргинальной окраины (Мотовилихи), характерным для Перми образом сплетает городское и деревенское начала.

В основу дипломной работы легли также методики научного направления «Устная история» (Oral History), позволившие собрать и сохранить устные свидетельства жителей Перми. Сегодня нам видится принципиально важным сохранение памяти «большинства» во всем богатстве и выразительности неповторимой устной речи. Ведь если вовремя не записать воспоминания людей, их память уйдет вместе с ними, и общество лишится такого важного пласта истории, как устные источники.

Подготовка дипломной работы предполагала масштабный труд по записи и обработке устных рассказов, что позволило нам выработать навык работы с первоисточниками, приобрести опыт журналистской работы в жанре интервью и беседы, а также умение сопоставить устные данные с документальными историческими источниками. Кроме того, подобная работа оказалась полезна и с точки зрения расширения общего мировоззрения, так как в ходе работы открывалась картина мира другого поколения.

Разработанный маршрут прогулки по Городским Горкам представляется применимым в различных сферах общественной практики:

- в качестве популярно адаптированного научно-краеведческого материала может быть использован на занятиях по краеведению в школах Мотовилихинского района Перми;

- в качестве журналистского материала может быть опубликован в печати;

- проект «Городские горки. Прогулка по мостам из прошлого в будущее» может быть использован также в сфере внутреннего туризма, для проведения пешеходных экскурсий, рассчитанных на широкую аудиторию – как пермяков, так и гостей города. В настоящее время наблюдается повышенный интерес к внутреннему туризму, и городским маршрутам в частности. И это связано не только с намерениями городских властей повысить инвестиционную привлекательность региона за счет создания положительного имиджа Перми. В равной степени интерес к месту собственного обитания стал проявляться и у простых жителей Перми. Так как, по мнению пермского экскурсовода А.В. Фирсовой, жанр прогулки позволяет «вести диалог» с городом, даёт новое прочтение городского пространства.

Материалы, собранные в ходе работы над дипломным проектом, переданы в фонд «устной истории» архива Лаборатории городской культуры и СМИ ПГУ и смогут послужить источником для будущих проектов – в частности, для краеведческих публикаций в пермской печати.

[1] Хубова Д.Н. Устная история. «Verba volant...?». М.,1997. С. 5

[2] Крылов П.В. "Устная история" и проблема доверия между источником и историком. http://www.igh.ru/intellect/vestnik/vol10/r05/Krylov.doc

[3] Хубова Д.Н. Устная история. «Verba volant...?». М.,1997. С. 16

[4] Корнеев В.Е. Устная история: 20-е годы. http://www.rsuh.ru

[5] Филюшкин А.И. Методические указания по проведению исследований по устной истории. М., 2005. http://www.nashpolytech.ru/index.php?id=73

[6] Хубова Д.Н. Устная история. «Verba volant...?». М.,1997. С. 8

[7] Хубова Д.Н. Устная история. «Verba volant...?». М.,1997. С. 4

[8] Крылов П.В. Другие места памяти. Обретение исторического слуха: парадигмы изучения неофициальной памяти// «НЛО». 2005. №74. С.12

[9] Подходы, выражающие сомнения относительно ценности устной истории выложены на сайте «Наш политех». http://www.nashpoliteh.ru

[10] Хубова Д.Н. Устная история. «Verba volant...?». М.,1997. С. 4

[11] Книги, изданные сотрудниками фонда: Абашев В.В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX века. Пермь, 2000; Абашева М.П. Литература в поисках лица. Пермь, 2001; Маргиналы. Уральский андеграунд: живые лица погибшей литературы/Автор-составитель А.А. Сидякина. Челябинск, 2004; Абашев В.В., Масальцева Т.Н., Фирсова А.В., Шестакова А.А. В поисках Юрятина. Литературные прогулки по Перми. Пермь, 2005

[12] Абашев В.В., Масальцева Т.Н., Фирсова А.В., Шестакова А.А. В поисках Юрятина. Литературные прогулки по Перми. Пермь, 2005. С. 6

[13] Там же. С. 5

[14] Там же. С. 10

[15] Там же. С. 6

[16] Абашев В.В., Масальцева Т.Н., Фирсова А.В., Шестакова А.А. В поисках Юрятина. Литературные прогулки по Перми. Пермь, 2005. С. 6

[17] Прогулки по старой Перми: Страницы городского фельетона конца XIX – начала XX в. Пермь, 1998. С. 77

[18] Абашев В.В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX века. Пермь, 2000. С. 5

[19] Абашев В.В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX века. Пермь, 2000. С. 374-375

[20] Здесь и далее устные рассказы респондентов заключены в квадратные скобки. Истории людей, упомянутых впервые в тексте, снабжаются информацией о респонденте.

[21] Абашев В.В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX века. Пермь, 2000. С. 67

[22] Кириллов Б.П. Рассказы о Мотовилихе. Пермь, 1998. С. 15

[23] Клочихин А. Оборотень под Пермью // Пермские Новости. 2003. № 43-44. С.17-18

[24] В. Верхоланцев. Город Пермь. Его прошлое и настоящее, Пермь, 1994. С. 78

[25] Клочихин А. Оборотень под Пермью//Пермские Новости. 2003. № 43-44. С.17-18

[26] Абашев В.В., Масальцева Т.Н., Фирсова А.В., Шестакова А.А. В поисках Юрятина. Литературные прогулки по Перми. Пермь, 2005. С. 68

[27] Прогулки по старой Перми: Страницы городского фельетона конца XIX – начала XX в. Пермь, 1998. С. 69-70

[28] Там же. С. 132

[29] Зиф Б.Л. Провинция: Повесть из воспоминаний. Пермь, 2004. С. 9

[30] Там же. С. 5

[31] Прогулки по старой Перми: Страницы городского фельетона конца XIX – начала XX в. Пермь, 1998. С. 128-130

[32] Абашев В.В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX века. Пермь, 2000. С. 98

[33] Яковлев В.П., Штидельман, А. Суборин. Вопросы планировки Перми - Молотово// Звезда. 1937. 11 августа

[34] Терехин А.С. Пермь. Очерки архитектуры. Пермь, 1980. С. 47

[35] Зиф Б.Л. Провинция: Повесть из воспоминаний. Пермь, 2004. С. 151

[36] Тидеман А. Новый жилой район Перми // Звезда. 1940. 16 ноября. С.3

[37] Гладышев В.Ф. Перми старинное зерцало. Пермь, 2001. С. 51-53

[38] Зиф Б.Л. Провинция: Повесть из воспоминаний. Пермь, 2004. С. 4

[39] Кириллов Б.П. Рассказы о Мотовилихе. Пермь, 1998. С. 57

[40] Сайт газеты «Аргументы и факты». http://gazeta.aif.ru/online/tv/154/tg15_01

[41] Худеньких С.В. Чистый двор, довольный дворник// Пермские новости. 2003. №6. С. 11

[42] Абашев В.В., Масальцева Т.Н., Фирсова А.В., Шестакова А.А. В поисках Юрятина. Литературные прогулки по Перми. Пермь, 2005. С. 12

[43] Абашев В.В., Масальцева Т.Н., Фирсова А.В., Шестакова А.А. В поисках Юрятина. Литературные прогулки по Перми. Пермь, 2005. С. 13

[44] Абашев В.В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX века. Пермь, 2000. С. 228

[45] Маргиналы. Уральский андеграунд: живые лица погибшей литературы/ Автор-составитель А.А. Сидякина. Челябинск, 2004. http://abursh.sytes.net/Marginaly

[46] Верхоланцев В. Город Пермь. Его прошлое и настоящее. Пермь, 1994.

[47] Сайт «Лыжи Перми». http://permski.narod.ru/history

[48] Абашев В.В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX века. Пермь, 2000. С. 34

[49] Сайт «Пермский городской форум Teron.ru». http://www.teron.ru -> Общество -> Дом и семья

[50] Абашев В. В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX века. Пермь, 2000. С. 228

[51] Абашев В.В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX века. Пермь, 2000. С. 35

Список использованной литературы

1. Абашев В. В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX века. Пермь, 2000.

2. Абашев В. В., Масальцева Т. Н., Фирсова А. В., Шестакова А. А. В поисках Юрятина. Литературные прогулки по Перми. Пермь, 2005.

3. Абашева М. П. Литература в поисках лица. Пермь, 2001.

4. Алексиевич С. У войны не женское лицо. М., 1988.

5. Баранова В. В. "Детский взгляд" в воспоминаниях о войне: особенности автобиографического нарратива. http://www.oralhist.karelia.ru

6. Баранова В. В. Устные воспоминания крестьян о войне. http://www.oralhist.karelia.ru

7. Вайль П. Гений места. М., 1997.

8. Вайль П. Европейская часть// Знамя. 2001. №6. С.10-22

9. Вайль П. Карта родины. М., 2003.

10. Ваксман С. И. Путеводитель по Юрятину. Пермь, 2005.

11. Верхоланцев В. Город Пермь. Его прошлое и настоящее. Пермь, 1994.

12. Гладышев В. Ф. Перми старинное зерцало. Пермь, 2001.

13. Зиф Б. Л. Провинция: Повесть из воспоминаний. Пермь, 2004.

14. Кириллов Б. П. Рассказы о Мотовилихе. Пермь, 1998.

15. Клочихин А. Оборотень под Пермью // Пермские новости. 2003. № 43-44. С.17-18

16. Кознова И. Е. Социальная память русского крестьянства в ХХ веке// Исторические исследования в России. Тенденции последних лет/ Под ред. Г.А. Бордюгова. М., 1996.

17. Конец старой Мотовилихи// Звезда. 1958. 7 мая. С. 2

18. Корнеев В. Е. Устная история: 20-е годы. http://www.rsuh.ru

19. Корчагин П. А. Губернская столица Пермь. / Уч. пособ. Пермь, 2006.

20. Крылов П. В. Другие места памяти. Обретение исторического слуха: парадигмы изучения неофициальной памяти// Новое Литературное Обозрение. 2005. №74. С. 16-17

21. Крылов П. В. «Устная история» и проблема доверия между источником и историком. http://www.igh.ru/intellect/vestnik/vol10/r05/Krylov.doc

22. Крысько В. Секреты психологической войны (цели, задачи, методы, формы, опыт). Минск, 1999.

23. Маргиналы. Уральский андеграунд: живые лица погибшей литературы / Автор-составитель А. А. Сидякина. Челябинск, 2004. http://abursh.sytes.net/Marginaly

24. Маслова Н. М. Путевой очерк: проблема жанра, М., 1980.

25. Маслова Н. М. Путевые записки как публицистическая форма, М., 1979.

26. Места и лица нашей памяти // Звезда. 2002. 21 апреля. С. 6

27. Мотовилиха – рабоче-крестьянский центр // Звезда. 1923. 16 декабря. С. 2

28. Памятники Истории и культуры Пермской области. Пермь, 1976.

29. По памятным местам Мотовилихи» - путеводитель. Пермь, 1988.

30. Прогулки по старой Перми: Страницы городского фельетона конца XIX – начала XX в. Пермь, 1998.

31. Разумова И. А. Потаенное знание современной русской семьи. Быт. Фольклор. История. М., 2001.

32. Семянников В. Архитектурный подиум. Городские Горки// Пермские квартиры. 2003. № 17-18. С. 34

33. Сидякина А. А. Пермский литературно-художественный андеграунд 1980-х: места действия// Геопанорама русской культуры. Провинция и ее локальные тексты. М., 2004. С. 351-368.

34. Сидякина А. А. Прогулки по Юрятину: руководство к действию // Новый компаньон. 2005. 18 октября. С. 12

35. Стрекалова Е. Н. Устная история в контексте новой локальной истории. http://www.newlocalhistory.com.

36. Терехин А. С. Пермь: Очерки архитектуры. Пермь, 1980.

37. Тертычный А. А. Жанры периодической печати. М., 2006.

38. Тидеман А. Новый жилой район Перми // Звезда. 1940. 16 ноября. С. 3

39. Урсу Д. П. Методологические проблемы устной истории// Источниковедение отечественной истории. М., 1989. С. 10

40. Федотова С. Л. Вольный путеводитель, Пермь, 2006.

41. Филюшкин А. И. Методические указания по проведению исследований по устной истории. М., 2005. http://www.nashpolytech.ru/index.php?id=73

42. Хрестоматия по устной истории / Под общ.ред. М. В.Лоскутовой. Спб., 2003.

43. Хубова Д. Н. Устная история «Verba volant...?». М.,1997.

44. Худеньких С. Чистый двор, довольный дворник// Пермские новости. 2003. №6. С. 11

45. Яковлев, Штидельман, Суборин. Вопросы планировки Перми - Молотово// Звезда. 1937. 11 августа. С. 2

46. Сайт газеты «Аргументы и факты». http://www.gazeta.aif.ru/online/tv/154/tg15_01

47. Сайт «Лыжи Перми». http://permski.narod.ru/history

48. Сайт «Наш политех». http://www.nashpoliteh.ru

49. Сайт «Пермский городской форум Teron.ru». http://www.teron.ru

50. Сайт Фонда Юрятин. http://www.yuratin.psu.ru

51. Сайт «Центр устной истории ПетрГУ». http://www.oralhist.karelia.ru

Приложения (Том 2)

- Публикации в СМИ

- Расшифровки интервью

- Неофициальная карта местности

Домой Acta Diurna Содержание